Читаем Первая красавица полностью

К и р и л л. Кажется, придется ему вручную растолковать. Гитарка. Закусочки. Представляю, как он тебе надоел. Слушай, а может, и верно врезать ему разок для порядка? Я ведь могу.

И н г а. Некультурно.

К и р и л л (соглашаясь). Вот и я думаю, что некультурно. Знаешь, Инга, ты его предупреди и, если он опять попробует что-нибудь такое затевать, ты сразу зови меня. При мне он не посмеет. К тому же у нас с тобой, можно сказать, родство душ. Верно?

И н г а (настороженно). Не знаю.

К и р и л л. Понимаешь, у меня иногда не хватает слов высказать все, что я о тебе думаю. Но есть в тебе что-то очень близкое, родное. И всегда ты чем-то загадочная и необыкновенная для меня.

И н г а. Даже так?

К и р и л л. Да. Вот и сейчас, на солнце, ты вроде как светишься вся. Нет, я не могу, я должен тебя сфотографировать. Увидишь, как это здорово получится. (Быстро наводит фотоаппарат, щелкает затвором.)

И н г а (зло). Я тебе что сказала! (Резким движением выхватывает у него аппарат и, держа за конец длинного ремешка, опускает за борт. Словно не рассчитав, она испуганно вскрикивает, поднимает руку — ремешка нет.)


Пауза. Кирилл стоит, опешив. Не зная, что делать, он кидается к борту, хватается за спасательный круг.


К и р и л л. Ты что… Ты с ума сошла! Новая вещь. Он же денег стоит.

И н г а. Я… я не хотела. Впрочем, ты сам виноват.

К и р и л л. Злюка несчастная! Кукла чертова. Верно о тебе говорят.

И н г а (иронически). Ну вот, родное и близкое кончилось, пошли другие красоты.

К и р и л л. Да как с тобой вообще можно после этого разговаривать?

И н г а. Подумаешь, какой-то дрянной фотоаппарат.

К и р и л л. Сама-то ты копеечная воображала. Ты разве человек? А, что тебе объяснять. (Махнув рукой, отворачивается.)

И н г а (с усмешкой). Приветик! Смотри, как бы тебе не пришлось брать свои слова назад.


Расходятся в разные стороны. Затемнение. Освещается правая сторона сцены. Цеховая конторка. Все на прежних местах, но очень взволнованы.


А н т о н  Р о м а н о в и ч (Кириллу). Хороший разговор у тебя был с девушкой, нечего сказать.

К и р и л л. А чего же она такие номера откалывает?

В а л е р и й. Уж скажи прямо, дрожал за свой фотоаппарат. Может, она купила бы тебе потом новый. Барахольщик ты, вот и все.

К и р и л л. Мне не денег жалко было. Плевал я на них. Вещь хорошая. Ее рабочие руки делали, между прочим.

А н т о н  Р о м а н о в и ч. Правильно. Чужую работу ценить надо. А на деньги поплевывать тоже ни к чему. Они не даром достаются.

К а п а. Насчет денег у них потом разговор был. Это, что она тут рассказала — цветочки. Ишь какая объективная. Вот, мол, смотрите со стороны, я тут ни при чем, я хорошая и вообще. Ерунда все.

И н г а. А не нравится, так рассказывай сама.

К а п а. И расскажу, не хуже твоего, да такое, что на самом деле было. Без всяких там красот.

К и р и л л. Правильно, Капля! Режь правду-матку. Можешь не стесняться, чего там. Антон Романович, пускай теперь она скажет.

В а л е р и й. У нее тоже объективности хоть отбавляй.

А н т о н  Р о м а н о в и ч. Ничего, мы как-нибудь разберемся, что к чему и почему. Давай, Капитолина, мы тебя слушаем.

К а п а (выходит вперед). Во-первых, так. Прихожу я на пароход и начинаю искать своих. Что-то никого нет. Потом вижу, идет Кирилл. Вид у него злющий-презлющий. Я спрашиваю: «Кирилл, что с тобой?» — «Да так, говорит, ерунда все. Пойдем поищем твоего Валерия». Ну, мы и пошли.


Свет, как в предыдущих эпизодах, переносится на левую половину сцены. На теплоходе. К и р и л л  и  К а п а  вместе идут вдоль палубы.


К и р и л л. А то, что ты отказалась зверей смотреть, это правильно. Здесь тебе и зоосад и цирк будет. Все вместе увидишь, погоди только.

К а п а. Как это увижу? Ты о чем?

К и р и л л. Все о том же, крошка, будь внимательной. Видишь вон тот роскошный накрытый стол? Какие бутылки! Какие закуски! Как ты думаешь, кто это все организовал?

К а п а. Не знаю.

К и р и л л. Наш общий друг.

К а п а. Валера?

К и р и л л. Он самый, ты угадала.

К а п а (удивленно). Ну, дела!

К и р и л л. Чуешь? Во даст наш аккуратист!

К а п а. Раньше он никогда так не разворачивался.

К и р и л л. Обрати внимание, стол накрыт на двоих.

К а п а. А кто же второй тогда?

К и р и л л. Неужели ты не догадываешься?

К а п а. Н-не знаю. Кто-нибудь из нашего цеха, да?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия