Первая мировая война

Но Ютландская битва стала ударом и для Великобритании, которая надеялась, что любой масштабный морской бой позволит британскому флоту использовать численное превосходство, чтобы сломить мощь германского флота. За несколько удручающим коммюнике Адмиралтейства последовало второе, подготовленное Черчиллем по просьбе британского правительства и представлявшее битву в более выгодном свете. Как вспоминала Вера Бриттен, в лондонском госпитале, где она работала, задавались вопросом: «Мы празднуем славную морскую победу или оплакиваем позорное поражение? Мы сами этого не понимали, и каждый свежий выпуск газет скорее напускал тумана, чем разъяснял ситуацию. Одно было несомненно: сотни молодых людей, часть которых гардемарины, не имея надежды на спасение и так и не поняв, что случилось, опустились на дно холодной, безымянной могилы».

Во время битвы утонуло 6097 матросов с британских и 2551 – с немецких кораблей.

На следующий день после Ютландского сражения немецкие войска начали массированное наступление на британские линии обороны на Ипрском выступе, фронтом шириной 2700 метров продвинулись на 640 метров за британские траншеи. Один британский генерал был убит, другой попал в плен. Однако в течение сорока восьми часов часть захваченной земли снова перешла к британцам. В тот же день на Восточном фронте генерал Брусилов двинул русскую армию в наступление. Для России это был шанс отомстить за прошлогодние поражения в Польше и неудачи в Карпатах. Первоначально Брусилов планировал начать наступление в июле, но, так как австрийцы держали упорную оборону на Итальянском фронте, его перенесли на июнь, чтобы помочь итальянцам, оттянув австрийские войска с запада на восток.

Наступление Брусилова началось с мощного артиллерийского обстрела из 1938 орудий по всему 300-километровому фронту от болот Припяти до Буковины. По словам историка, численное преимущество австрийской армии, оборонявшей Луцк, – 200 000 человек против 150 000 русских, – «не играло большой роли в войне огневой мощи» [131]

. Через несколько часов артиллерийский обстрел посеял хаос в австрийских окопах и пробил в колючей проволоке более пятидесяти брешей. «Огонь не только разрушил проволочные заграждения, – сообщалось в австрийском донесении в Вену спустя две недели, – но и всю зону боевых действий накрыло огромное густое облако пыли и дыма с примесью тяжелых взрывоопасных газов. В этом облаке было трудно дышать и что-нибудь разглядеть, что позволило большому числу русских преодолеть разрушенные проволочные заграждения и захватить наши траншеи». Стремительно продвигаясь, русские за один день взяли в плен 26 000 австрийцев.

5 июня, на второй день брусиловского наступления, когда австрийские защитники Луцка бежали и город был занят русскими, Британию и даже британские войска на Западном фронте потрясла внезапная трагедия. В ледяных водах Северного моря, к северо-западу от Скапа-Флоу, британский крейсер «Хэмпшир», следовавший в Россию, подорвался на немецкой мине. На его борту находился военный министр Великобритании, лорд Китченер, направлявшийся в Россию с миссией. Китченер утонул вместе с кораблем. Хотя коллеги по кабинету министров давно уже считали его бесполезным, в глазах общественности он воплощал силу и стабильность в вопросах ведения войны. Ходила легенда, что он вовсе не утонул, а был доставлен в Россию для проведения нового наступления в обстановке строжайшей секретности.

В тот же день, омраченный новостями о смерти Китченера, философ Бертран Рассел предстал перед судом в лондонском Мэншн-хаусе. Несмотря на его страстный призыв к «уважению личных убеждений», его оштрафовали на 100 фунтов за выпуск листовки в поддержку отказа от военной службы по идейным соображениям. В это время его друг и кембриджский протеже, философ Витгенштейн, сражался на Восточном фронте. В Окне, который атаковали силы Брусилова, его орудийная батарея сдерживала натиск и не сдавала позиции. За проявленную храбрость Витгенштейн, тогда младший капрал, был представлен к серебряной медали «За отвагу» 2-й степени, что было редкой честью для унтер-офицера. В приказе о награждении было сказано: «Невзирая на плотный артиллерийский огонь и взрывы бомб, он наблюдал за залпами и отслеживал позиции минометов. Как подтвердили пленные, батарее удалось прямым попаданием уничтожить два крупнокалиберных миномета». Не обращая внимания на крики офицера, звавшего его в укрытие, Витгенштейн продолжал корректировать огонь. «Такая выдающаяся храбрость, – рапортовал офицер, – вселила уверенность в его товарищей».

Два философа, которые три года назад бок о бок вели дискуссии об истине и логике, по отношению к войне занимали диаметрально противоположные позиции.