Первая мировая война

Военная пропаганда использовала даже кинематограф. 14 июня президент Вильсон выразил недовольство американской экранизацией книги посла Джерарда «Мои четыре года в Германии» [My Four Years in Germany], в которой содержались сцены злодеяний немцев в отношении бельгийских военнопленных, снятые в Нью-Джерси. Но для мобилизации новых солдат необходимо было поддерживать воинственный дух. Через два дня лидер социалистов Юджин Дебс произнес зажигательную речь антивоенного характера, после чего его арестовали, судили и приговорили к десяти годам тюрьмы. Социалисты повсюду активно выражали недовольство. 17 июня в Вене прошли бунты в связи с сокращением хлебного рациона, в Будапеште выступления за повышение заработной платы сопровождались насильственными действиями.

На Востоке Германия продолжала укреплять свое влияние на обширных территориях бывшей царской империи. 12 июня немцы оккупировали столицу Грузии – Тифлис. Австрийские войска, поддерживая практическую аннексию Украины Германией, на юге России арестовали 10 000 русских большевиков. Но настоящая проверка сил происходила на Итальянском фронте. 15 июня австрийцы перешли в массированное наступление: 55 дивизий двинулись от плато Азиаго и Монте-Граппа, еще 51 дивизия наступала на Пьяве.

Среди австрийских войск, принимавших участие в боевых действиях, был и Людвиг Витгенштейн. Во время яростной артиллерийской и пулеметной дуэли во главе разведывательного отряда он отправился выяснять ситуацию. Двоих из его отряда ранило, и он помог им вернуться к своим. Вскоре после этого, когда он находился в артиллерийском окопе, взрывом снаряда накрыло одного офицера и троих солдат. Витгенштейн принял командование орудием на себя, за что впоследствии был представлен к высшей австрийской награде – золотой медали «За отвагу». «Его исключительно мужественное поведение, – говорилось в представлении, – спокойствие, хладнокровие и героизм заслужили всеобщее восхищение сослуживцев. Своим поведением он дал блестящий пример верного исполнения воинского долга». Против батареи Витгенштейна сражались британцы.

16 июня в газете Observer появилось сообщение, что итальянцы, оборонявшиеся вдоль реки Пьяве, отразили «первый натиск» австрийцев и отвоевали «несколько незначительных рубежей, потерянных в самом начале боя». Вера Бриттен прочитала эти новости, находясь в Лондоне; ее брат Эдвард на тот момент служил на Итальянском фронте. Поднаторевшая в чтении военных сводок, она с нехорошим предчувствием подумала, что потеря «нескольких незначительных рубежей, которые, однако, были вскоре отвоеваны, означала (как и обычно в официальных сводках), что обороняющиеся были застигнуты врасплох и атака неприятеля временно увенчалась успехом». Через шесть дней она получила короткую стандартную телеграмму, которой всегда ждала с ужасом: «С прискорбием сообщаем, что капитан Э. Х. Бриттен из Корпуса медицинской службы погиб в бою в Италии 15 июня». Он вел за собой солдат, пытаясь выбить австрийцев из захваченных окопов. Пуля австрийского снайпера попала ему в голову. «Какая горькая ирония была в том, что он погиб от рук соотечественников Фрица Крейслера, скрипача, которым особенно восхищался» [237], – писала его сестра. Вера Бриттен на войне потеряла жениха, двух лучших друзей и брата.

В день гибели Эдварда Бриттена газета Nation опубликовала стихотворение Уилфреда Оуэна, который по ранению был комиссован с Западного фронта, но позже вернулся в окопы:

Мой друг, подвинься к солнышку скорей:Пусть приголубит в сонной тишине

Под шепот незасеянных полей,Как прежде, во французской стороне.Все снегом припорошено вокруг,И как ты смог проснуться нынче вдруг,

Пусть знает только солнышко, мой друг.Оно взрастить сумело семенаИ глину вековую оживить.Тебе такая радость не нужна,

Конечностями трудно шевелить?Для этой глины слишком ты велик?– Зачем дурацкий луч сюда проник?Мой сон земной решил прервать, шутник? [238]