Первая мировая война. Катастрофа 1914 года

Задачам Сорокового кабинета сильно помогли перехваченные в море три шифровальные книги немецкого военно-морского флота. 11 августа австралийский морской офицер, угрожая пистолетом, конфисковал шифровальную книгу с немецкого парохода Hobart на Мельбурнском рейде, однако до Лондона она добралась лишь к концу октября. Россия передала еще одну книгу – с крейсера Magdeburg, севшего на мель у эстонского побережья на Балтике 25 августа. Она попала в Адмиралтейство 13 октября. И наконец, 30 ноября британский траулер добыл шифровальную книгу с немецкого миноносца, затонувшего у острова Тексель 17 октября. К декабрю 1914 года с помощью группы владеющих немецким языком блестящих ученых, нанятых для этой цели, кабинет Холла получил в распоряжение все три главных вражеских морских шифра – VB, HVB и SKM. Впоследствии будут взломаны и остальные.

В то время радио по-прежнему казалось чудом тем, кто родился до его изобретения. Как-то ночью в радиорубке флагманского корабля Битти Lion в Скапа-Флоу один из офицеров, надев наушники, завороженно разбирал несущуюся в эфире морзянку: «Мы слушали российского главнокомандующего на Балтике, слушали Мадрид, немецкого главнокомандующего из его твердыни на другом берегу Северного моря. Как забавно было переключаться между немецким и британским командующими – двумя голосами, которые значили бесконечно много для всех нас, – противопоставлять их тональность и воображать, что они говорят»{735}.

Благодаря Сороковому кабинету немецкие переговоры вскоре перестали быть загадкой для британского верховного командования. Растущий поток сообщений, перехватываемых цепью приемных радиостанций Адмиралтейства по восточному побережью, расшифровывался, переводился и прочитывался в пределах нескольких часов. Флот снисходительно прощал гражданским переводчикам незнание морского лексикона, в результате которого в Отдел оперативного командования попадали, например, расшифровки следующего содержания: «2-я [немецкая] боевая эскадра выплывет в 2 часа пополудни и вернется в гавань перпендикулярным курсом в 4 пополудни». Поскольку базой для немецкого флота служил Вильгельмсхафен и многие приказы отдавались на бумаге или по телефону, Моргун Холл не мог рассчитывать на то, что предугадает каждый шаг противника. Однако благодаря техническому совершенству немецких передатчиков корабли Ингеноля переговаривались по радио куда больше, чем Королевский флот. Кроме того, первым же делом после вступления в войну Британия перерезала подводные телеграфные кабели, обеспечивающие Германии связь с остальным миром. Тем самым она вынудила Берлин передавать большое количество уязвимых для перехвата международных сообщений по радио, и морские радиограммы часто предупреждали Гранд-Флит о выходе противника в море за несколько часов.

Однако в последующие после Гельголандского сражения месяцы удача не раз меняла сторону, и Королевский флот частенько попадал впросак. 22 сентября подлодка U-9 потопила три старых британских крейсера, несущих бессмысленный дозор у голландского побережья. Hogue, Aboukir и Cressy беспечно шли ровным курсом, капитаны даже не подозревали о том, что в глубине могут находиться подлодки. Когда получил пробоину первый корабль, а затем и второй, невероятно, но шедший следом остановился, как и предыдущий, чтобы подобрать уцелевших – в результате погибло 1400 человек. Многие моряки немецкого флота завидовали командиру U-9, который вернулся в порт победителем. Лейтенант Кноблох с Rostock размышлял в дневнике: «Должно быть, очень лестно возвращаться в гавань после таких достижений»{736}. Его чувства разделяли многие. Эрнст Вайцзеккер с гордостью отмечал успех U-9, резко контрастировавший с бездействием надводного флота: «Сегодня приятно быть морским офицером»{737}

.

27 октября новый британский дредноут Audacious подорвался на мине у северного побережья Ирландии. Несколько последующих месяцев Адмиралтейство выставляло себя в нелепом свете, отказываясь признать факт потопления даже в приказах по флоту, несмотря на то что очевидцами события оказались сотни американских пассажиров проходящего лайнера Olympic, а немецкие школьники получили традиционный выходной в честь победы. Тем временем рейдеры, нападавшие на торговые суда (особенно прославившийся в этом отношении Emden), успешно делали свое черное дело на противоположной стороне земного шара, в Тихом и Индийском океанах. Вечером 1 ноября произошла трагедия у берегов Чили, когда допотопная крейсерская эскадра контр-адмирала сэра Кристофера Крэдока была уничтожена адмиралом фон Шпее близ Коронеля.