Первая мировая война в 211 эпизодах

Морозный воздух. Зимнее небо. В это утро Мишель Корде провожает на вокзал своего старинного друга. Тот военный инженер и отправляется в свою часть. Они вместе едут на Восточный вокзал. В метро Корде слышит, как один пехотинец, возвращающийся на фронт после отпуска, рассказывает своему приятелю: “Я готов дать левую руку на отсечение, только бы туда не возвращаться”. Это не просто оборот речи, Корде затем слышит, как пехотинец говорит, что очень хотел бы, чтобы его ранило, лишь бы только покинуть передовую, и высунул руку из окопа. Он держал руку битый час, но все напрасно.

В этот день велись и другие разговоры: ежедневно война уносит 3 тысячи человеческих жизней и съедает в среднем 350 миллионов франков, и это каждый день. Говорили о том, чтобы снизить расходы ради того, чтобы сражаться дольше. Кто-то употребил выражение “война в рассрочку”. Возмущаются по поводу вчерашней капитуляции Черногории, союзника Сербии и Франции на Балканах. Но выбора не было. Крохотная горная страна оккупирована теми же германско-австрийскими войсками, которые разгромили сербскую армию. Кто-то рассказывает историю о немецком офицере, которого тяжело ранили и взяли в плен и который, умирая, прошептал: “Правда ведь, что Гёте… величайший в мире поэт?” Что рассматривалось как типичное проявление немецкого самодовольства.

Когда Корде с другом добрались наконец до Восточного вокзала, было десять часов утра. Кругом люди в военной форме. Они сотнями сидят на тележках с багажом или на каменных балюстрадах. Ждут своих поездов, ждут, когда пробьет одиннадцать. До этого времени строго запрещается подавать военным напитки. Корде слышал рассказ об одном министре, который предложил чаю двум дамам и жениху одной из них, но получил вежливый отказ, ибо жених носил военную форму и еще не было одиннадцати. Тогда министр попытался заказать чай только для дам, но и здесь получил отказ, так как не исключалось, что военный выпьет чай, предназначенный дамам. Метрдотель услужливо показал на выход, подсказывая, как решить эту дилемму: офицер из другой компании как раз покидал чайный салон, чтобы его оставшиеся друзья смогли попить чаю.

На перроне полным-полно солдат, возвращающихся из отпусков. Возле вагонов разыгрываются трогательные сцены прощания. Женщины высоко поднимают своих малышей, чтобы мужья, висящие в открытых окнах, поцеловали их напоследок. Корде наблюдает за происходящим, как обычно, глазами зрителя. Взгляд его падает на солдата: у него искаженное лицо, просто лик скорби. Страдания солдата столь откровенны, столь очевидны, что Корде быстро отворачивается. Не оглядываясь, он покидает перрон.

89.

Февральский день 1916 года

Пал Келемен наблюдает за транспортом на горной дороге в Черногории

Черногория, еще один враг Германии, хотя и не главный, побеждена. Пал Келемен со своими гусарами участвовал в военных операциях, но опять так и не увидел настоящих боев. Теперь они заняты своими обычными привычными делами: патрулированием дорог и охраной. Он записывает в дневнике:

Штаб переезжает. Железнодорожный мост еще не восстановили, поэтому между двумя станциями курсируют грузовики. И хотя транспорта для перевозки запасов продовольствия на каждый день не хватает, машины реквизируются Генштабом. Колонны грузовиков змеятся по горным дорогам, нагруженные ящиками шампанского, кроватями с пружинными матрацами, напольными лампами, кухонным оборудованием, коробками со всякими деликатесами. И это в то время, когда войска получают лишь треть от своего обычного рациона. Фронтовая пехота целых четыре дня питалась пустым хлебом, а в офицерской столовой всегда подают обед из четырех блюд.

90.

Суббота, 5 февраля 1916 года

Олива Кинг с нетерпением ждет выходного в Салониках

Она делит палатку еще с тремя женщинами. По утрам они готовят себе завтрак на маленькой переносной британской походной плитке, довольно маломощной. Но этого хватает, чтобы сварить кофе да разогреть банку с колбасой. В Салониках ничего особенного не происходит. На фронте затишье, причем так тихо, что солдаты на передовой даже начали сажать огороды, намереваясь выращивать горох. О военных действиях напоминают разве что отдельные немецкие цеппелины, совершающие налеты. Первая серьезная бомбардировка случилась в конце декабря, вторая — четыре дня назад. Эффект они произвели весьма слабый.