Первое свидание

– Елена говорила, ты тоже музыкант? – спросил меня Билл.

– Ну-у… – вот как ему объяснить, что по общему фортепиано у меня выше тройки никогда не было?

– Сыграй нам что-нибудь русское, – добродушно улыбаясь, попросил Истман.

Гости в ожидании представления занимали удобные места, чтобы лучше видеть и слышать исполнителя заморского фольклора. Отказывать хозяину было нельзя, и я, как жертва на заклание, двинул к своему алтарю – чёрному ненавистному рояльчику. Шёл, не торопясь, и мучительно думал – что ж им сыграть-то? На помощь пришла Ленка:

– А давай «Каким ты был…».

– Давай, – я живо ухватился за соломинку и сел перед инструментом.

Подобрали удобную тональность и начали. Лена пела, Банни с сильным акцентом выводила каноны и выстраивала второй голос. Получалось недурно, и последние куплеты я помогал девчонкам, подпевая им октавой ниже. Закончили мы мощно – дружно, стройно и громко. Вот что значит профессионалы!

Аудитории наше исполнение понравилось. Воодушевлённый аплодисментами, я завёл из любимого – Sailing Рода Стюарта. И эта вещь пошла, да так, что в коде все гости мне дружно подпевали:

…We are sailing stormy waters,To be near you, to be free.

Я поблагодарил публику за поддержку и, раззадоренный успехом, тут же объявил следующий номер, который начал лихим глиссандо по клавишам сверху вниз – эх, б…!

Звучала песня, которую я исполнял сотни, если не тысячи раз. Её заказывали с деньгами и без, для авторитетной братвы и для работников правоохранительных органов. Она была популярна от Калининграда до Анадыря и стала почти народной. Как у многих музыкантов – коллег по кабацкому цеху, на эту песню у меня проявлялась стойкая аллергия. Я был стопудово уверен, что теперь, после кабака, никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах больше мне не придётся это исполнять. И уж тем более – по своему желанию!

Однако же…

Своим доброжелательным американским слушателям в День благодарения я пел «Мурку».

Ленка и Банни за моей спиной изображали подтанцовку, а на рефренах «Мурка, ты мой мурёночек!..» они ещё и подпевали. Я хрипел, не жалея связок, рвал их, подражая исполнителям блатной музыки. Так и прозвучал наш «Мурёночек» зажигательно, экспрессивно и, благодаря акценту Банни, весьма оригинально, необычно и даже немного романтично.

История пылкой любви, подлого предательства и справедливой мести в исполнении нашего трио не оставила равнодушными гостей Истманов. После финальных аккордов все как один встали, долго не отпуская артистов аплодисментами и криками «Браво!». Сухонькая старушка лет восьмидесяти быстро просеменила к роялю, совершенно неожиданно вскарабкалась на него, улеглась животом на верхней крышке и, выбрав хороший ракурс, ослепила меня вспышкой фотокамеры.

Мы с Биллом сидели за столиком на открытой террасе возле пустого бассейна – не сезон, потягивали виски многолетней выдержки и курили ароматные сигары.

Хозяин дома поблагодарил за небольшой импровизированный концерт и удовлетворённо отметил – все гости остались очень довольны праздничным вечером. Истман улыбнулся – завтра они будут рассказывать сослуживцам, что слушали у него, Билла Истмана, русского Луи Армстронга. Переборщив с затяжкой, я поперхнулся крепким табаком. Хотел было сказать, что у нас в России таких «армстронгов» в каждом дворе по паре, но не стал. Зачем расстраивать добродушного дядьку?

Я взял со столика невысокий тумблере с виски, приподнял его и предложил гостеприимному хозяину тост:

– За музыку!

Винилы

– Сорок рублей для такого пласта – это недорого! – горячо убеждал меня Попов.

Собственно, меня и убеждать не надо было. Кто ж откажется иметь у себя диск «Дни Пёрпл ин рок»?! Сорок рублей, конечно, сумма немалая, но у меня есть тринадцать, у Олега два червонца… Наскребём как-нибудь семь рубликов.

– Валера сказал, что по такой цене только нам продаст. На балке этот пласт за шестьдесят рублей сдать можно!

Интересно, с чего вдруг Рыбин полюбил нас? Да так, что это мешает ему в воскресенье смотаться на барахолку и там двинуть пласт на целых двадцать рублей больше. А за шестидесятник-то, ух, что можно взять!.. Тот же «Флойд», например, «Энималс». Если даже и не нулёвку, то уж точно новьё!

– Да ему просто деньги нужны! – читал мои мысли Попов.

Тоже мне, оригинал нашёлся!

– Он себе штаны новые покупает.

А теперь всё понятно – штаны!

– Новые?

– В упаковке!

– Да ты что! Кто сдаёт?

– Какая-то фарца из Москвы привезла…

– Много?..

Вот какая мне разница, сколько та фарца завезла фирменной джинсы на окраину Союза? Интересуюсь так, будто у меня такие деньги есть. Или были когда-нибудь. Весь мой капитал так скромно разместился в томике Джека Лондона, что, глядя со стороны на закрытую книгу, и не догадаешься никогда, лежит там что-то между страницами или нет. Да и хватит этого «что-то» от силы на один задний карман от дорогих фирменных штанов.

Только кто мне продаст один карман?

Хотя мне он и самому ни к чему.

Вот пласт «Ин рок» – это здорово! «Пёрпл» – это кайф!..

Ощущения были новыми и почти мистическими.