Первостепь

А старейшина остановился возле него, высокий и крепкий, ещё совсем не выглядит стариком. Такой не пропустит, как он… Очень огорчён Режущий Бивень. Но старейшина, кажется, понял его и молчит. О своём думает. Надо ответить старейшине, неуважительно так молчать, но Режущий Бивень полностью растерялся, даже не встал навстречу – и совсем не знает, что говорить.

Старейшина вдруг кладёт левую руку ему на плечо, легонько похлопывает. Почему левую? – думает Режущий Бивень и едва слышит слова.

– Молодость, молодость. Буря страстей… – старейшина говорит своим обычным голосом или… Режущий Бивень едва не трясётся – или шаман рассказал-таки про запрет, ведь Режущий Бивень нарушил запрет, спал с женой – не потому ли старейшина его выследил… что теперь будет?.. он виноват!..

Старейшина усмехается:

– Режущий Бивень учит липу трястись? Ещё рано трястись её листьям. Режущий Бивень торопится.

И опять как-то надо ответить, это же, должно быть, намёк, как-то надо сказать, что-то, по-достойному, но не может сказать Режущий Бивень, ничего не может сказать. Выдал его шаман. Теперь он попался. Попался!

Старейшина усаживается рядом. Долгий, значит, будет разговор. Но раз уселся, может, ещё есть надежда, может, не строго накажут, не станут позорить перед всем стойбищем. Хотя, в чём тут позор? В чём?!

Старейшина вроде бы хочет подняться, сделал движение, Режущий Бивень уловил и чуть не вздрогнул (неужели уйдёт?) – нет, поторопился обрадоваться. Старейшина просто устраивается поудобнее. Всё-таки долгий разговор… от вопросов своих не отступится. Уже ясно Режущему Бивню. Сразу было ясно.

– Может быть, рассказать молодому охотнику предание?

– Какое предание, Бурый Лис? – Режущий Бивень, наконец, отзывается. Предание он готов слушать. Только бы не говорить. Не отвечать.

Но старейшина как раз хочет другого:

– Пускай Режущий Бивень подскажет, о чём его грусть. И тогда Бурый Лис расскажет предание.

«Что подсказывать?» – хочет спросить Режущий Бивень, но вместо этого вдруг проговаривается, помимо воли:

– Разве всегда были оргии?!

Бурый Лис будто бы улыбается. Глаза совсем молодые, – замечает Режущий Бивень, – даже искорки светятся. А седые волосы, седая борода – это как маска, как знак старейшины. Не будет этот наказывать. Поймёт.

– Всегда были оргии, Режущий Бивень. Потому что люди живут по-другому, чем львы или медведи. Львы дерутся из-за своих женщин и медведи дерутся, а людям нельзя. Потому и нужны оргии. Чтобы выпустить силу, которая заставляет драться львов и медведей.

Бурый Лис замолчал. Режущий Бивень тоже молчит. Это он уже слышал. И не верит. Почему нельзя переменить обычай? Почему?.. Бурый Лис глядит пристально, прямо в глаза; Режущий Бивень не может выдержать этого взгляда и уворачивается. Не сказать ему вслух про перемены, не вымолвить этого слова. Да и кто послушает его?..

– Так Режущий Бивень хочет перемен? – Режущий Бивень вздрагивает от вопроса, старейшина разгадал его мысли, не зря так пристально смотрел в глаза. Разгадал! И теперь ничего не остаётся, как только признаться:

– Да, хочет.

Старейшина усмехается в бороду:

– Вся молодёжь хочет. Вся молодёжь такова. У людей, у зверей – все молодые хотят перемен. Потому что тело крепчает раньше, чем дух. И торопится стать вождём. Только тщетно торопится.

Режущий Бивень недоверчиво покачивает головой и еле заметно поводит плечами. Для себя еле заметно, но не для старейшины, не для Бурого Лиса. Этот зоркий, всамделишный лис. Зоркий и хитрый. Прищурился, прячет усмешку в уголках глаз. Режущий Бивень раздражается и уже откровенно, сознательно, качает головой.

– Не верит Режущий Бивень. Плоть Режущего Бивня не верит, – улыбается старейшина. – Тогда настала пора рассказать обещанное предание.

Старейшина устраивается поудобнее, приподнимается, проверяет под собой, нет ли там каких палочек или, может быть, муравьёв, – но ничего там нет, и старейшина с довольным видом кивает головой. Режущий Бивень просто глядит перед собой, просто глядит, но он весь в броне, весь подобрался, потому что он знает, потому что… – ну что такое может поведать старейшина, что тот может сказать, сопоставимое с Чёрной Ивой? Ничего тот не может сказать. Ничего!

– Да, – начинает старейшина. Короткое «да», будто бы сам соглашается с Режущим Бивнем – и тому вдруг полегчало, смог выдохнуть: да, знак; да, сам соглашается. Нет сопоставимого. Нет!

– Режущий Бивень знает про мамонтов. Мирный зверь, тихий. Если не трогать его, никому не вредит.

Режущий Бивень щупает языком пустоту во рту. «Тихий мамонт» туда приложился – и нет двух зубов… Но старейшина, кажется, говорит не о том.

– Разве мамонт трогает единорогов? Или быков? Никого ведь не трогает, если кто сам не лезет.

– Так, Бурый Лис. Правильно. Если не лезут с копьём или с камнем – не трогает.

– Но однажды случилось несчастье. Режущий Бивень знает, старые мамонты ходят отдельно от стада. Но когда мамонтица готова зачать, все эти мамонты быстро сходятся к ней и жестоко дерутся.