Читаем Первый чекист полностью

Феликс Эдмундович не любил выступать с воспоминаниями. К тому же ему сейчас было трудно говорить. И конечно, не стал он рассказывать о том, как однажды потребовал самого сурового наказания для следователя, ударившего арестованного.

Арестованный анархист оскорбил следователя, и тот, измотанный бессонными ночами и нечеловеческим напряжением, измученный голодом, не сдержался. Феликс Эдмундович все понимал и тем не менее не мог простить этого поступка следователю. На суде он говорил о царских тюрьмах, где избивали арестованных, и о советских органах, которые ничем, даже самой малостью, даже случайностью, не должны были напоминать то, что ушло навсегда.

Дзержинский мог бы рассказать о том, как боролась ВЧК за честь, за доброе имя советских людей.

Он мог бы рассказать, как строго требовал Ильич наказывать клеветников, авторов ложных доносов на честных людей. И ВЧК боролась с ними, наказывала их.

О многом мог бы рассказать в этот вечер Феликс Эдмундович. Но ему было трудно говорить. И все-таки он пришел в этот санаторий, чтоб сказать товарищам:

— Берегите человека! Здесь, в санатории, произошел очень неприятный случай. По небрежности повара отравилось несколько товарищей. К счастью, отравление легкое. Но это дело кое-кто, — тут он посмотрел на вдруг покрасневшего военного, — кое-кто хотел раздуть, придать ему политическую окраску, обвинить людей во вредительстве. Вы понимаете, чем это грозило людям?! — Голос Дзержинского вдруг гневно зазвенел. — Пытаясь раскрыть вредительство, которого на самом деле нет и в помине, эти слишком усердные «чекисты» могут нанести непоправимый вред — они скомпрометируют наши органы, они посеют страх и недоверие между людьми, они погубят много невинных, они уничтожат нужных стране специалистов. Берегитесь этого! Не допускайте этого! Помните, как бы ни называлась ЧК — ОГПУ, всегда это должно быть три «Ч» — честность, чуткость, чистоплотность!


ИЛЛЮСТРАЦИИ



В Вильно.



Родители Феликса — мать Елена Игнатьевна и отец Эдмунд Руфин Иосифович Дзержинский.



Дом в имении Дзержиново, где родился Феликс Эдмундович.



Дзержинский-гимназист.



Феликс (в центре) с матерью и братьями Казимиром и Станиславом.



В ковенской тюрьме.



Профессиональный революционер.



В ссылке.



Дом в с. Кайгородском, где жил в ссылке Ф. Э. Дзержинский.



Снова в тюрьме.



Варшавская цитадель, куда был заключен Ф. Э. Дзержинский.



Отправка ссыльных.



Александровский централ. (В центре с флагом — Ф. Э. Дзержинский.)



Дом, где жил Феликс Эдмундович в ссылке.



В канун первой русской революции.



Дом, где проходили собрания и конференции с участием Ф. Э. Дзержинского.



В Кракове.



Феликс Эдмундович с женой Софьей Сигизмундовной и сыном.



Председатель ВЧК.



С заместителем по ВЧК Я. X. Петерсом.



Члены коллегии ВЧК.



За рабочим столом.



Среди чекистов.



В редкие минуты отдыха.



Во время поездки в Сибирь.



В кабинете.



С Григорием Константиновичем Орджоникидзе.



Члены Временного революционного комитета Польши: Ф. Э. Дзержинский, Ю. Ю. Мархлевский, Ф. Я. Кон. Слева — И. И. Скворцов-Степанов.



С Сергеем Мироновичем Кировым.



Беспризорные.



Среди детей на Красной площади.



Ужин в ночлежке.



1926 год.



Ф. Э. Дзержинский. 1925 год.



Обход войск ВЧК на параде.

INFO


Дмитриев Ю. Д. Первый чекист (Дзержинский)

М.: Молодая гвардия, 1968. — 221 с.: ил. — (Пионер — значит первый вып.4).


…………………..

FB2 — mefysto, 2022

О серии


«Пионер — значит первый» — серия биографических книг для детей среднего и старшего возраста, выпускавшихся издательством «Молодая гвардия», «младший брат» молодогвардейской серии «Жизнь замечательных людей».

Перейти на страницу:

Все книги серии Пионер — значит первый

Похожие книги

100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза