Первый человек

«Целый ряд щелчков, потом недовольное ворчание. Должно быть, Тома ворочался, пытаясь ослабить ремни, державшие его в плену.

— Успокойся, или мне придется затянуть ремни немного туже. Ты этого хочешь?

— Нет!

Отран задыхался. Кайоль встал. Звук его шагов было легко узнать.

— Хорошо. Расслабься, ты ничего не почувствуешь. Мы проведем маленький опыт. Ты слышал название „аманита мускария“?

— Да. Это гриб.

— Гриб, который называют опасным. Но мы используем его в малых дозах, как делали древние шаманы. Это позволит тебе выйти из твоего тела и путешествовать во времени. Это позволит тебе вылечиться.

— Я не хочу!

— Ты хочешь, чтобы мы заставили замолчать тот голос?

— Да.

— Кем ты хочешь быть — человеком и медиком или несчастным сумасшедшим, которого запирают в корпусе для буйных?

— Я хочу быть далеко отсюда!

— В этом грибе есть вещество, которое полезно для тебя. Я испытал его на себе. Смотри, кем я стал. Был больным — стал врачом. Ради этого стоит попытаться, верно?

— Я согласен.

— Тогда я надену на тебя электроды, как обычно».

Де Пальма остановил пленку и повернулся к Бессуру:

— Ты знаешь, что такое аманита мускария?

Бессур ввел это название в поисковую строку Интернета.

— Это красный мухомор! Очень распространенный гриб и очень ядовитый. Кстати, он не убивает мух, а только усыпляет. Я думаю, что в определенных дозах он действует как галлюциноген.

— Кристина Отран писала что-то на эту тему — небольшое сочинение о том, что природа давала на службу человеку эпохи палеолита. Там шла речь и о грибах. Надо посмотреть.

Де Пальма нажал на магнитофоне кнопку Play.

«— Проглоти это! Ты ничем не рискуешь.

Затем — долгая тишина, слышен только шум громкоговорителя.

— Готово. Скоро ты почувствуешь первый эффект.

Отран ворочался все сильнее. Его руки и запястья натягивали ремни. Кровать скрипела под его телом.

— Ты в длинном туннеле, — сказал Кайоль. — Скоро ты увидишь свет.

Из груди Отрана вырвался странный хриплый звук. Кайоль передвигал какие-то стеклянные предметы.

— Теперь ты ее видишь?

— Да.

— Как ее зовут?

— Элен Вейль. Она часто приходит на консультации.

— Скажи мне, что ты чувствуешь, когда смотришь на нее?

— Она очень страдает. Цепи, которыми она связана, очень прочны.

— Ее надо освободить!

— Да. Она слишком сильно страдает.

— Освободи ее. Я велю ее привести. Ты сможешь осматривать ее как пожелаешь».

Кайоль стал уходить от диктофона, и наконец его шаги стали едва слышны. Дверь открылась.

Он произнес несколько неразборчивых слов. Потом к диктофону стали приближаться шаги уже нескольких людей.

— Их двое! — воскликнул де Пальма.

На этом запись закончилась.

— Похоже, я буду плохо спать сегодня ночью, — пробормотал Бессур. — Какая жуть!

— Да, действительно ужасно. Элен Вейль была его первой жертвой.

— Понятно… Сходим в лабораторию! Может быть, удастся узнать, что он сказал, когда открылась дверь.

Лаборатория анализа звука находилась в дальнем конце коридора. Чтобы в нее попасть, надо было пройти через два освещенные неоновыми лампами зала, где снимали пробы с печатей для обнаружения на них следов и брали образцы ДНК. Здесь на вешалках висели предметы одежды, испачканные кровью, шапка с прорезями для глаз, подобранная на месте бандитского налета, разорванная шелковая ночная рубашка.

— Не люблю приходить сюда! — проворчал Бессур.

— Я тоже, — ответил де Пальма. — И очень надеюсь, что это последний раз.

Он толкнул дверь отдела «Аудио» и немного удивился, увидев, что над осциллоскопом наклонилась незнакомая ему молодая женщина.

— Меня зовут Сабрина, — представилась новая сотрудница и протянула руку ему и Кариму. — Чем могу быть вам полезна?

— Нам нужно разобрать несколько слов на записи.

— Покажите ее.

Сабрине было не больше тридцати лет. Высокая, темные волосы, черные глаза — все, от чего теряет голову Карим. Де Пальма решил держаться сзади.

— Вы пометили отрывок? — спросила Сабрина тонким голоском.

— Э-э… Да. Это сразу после звука шагов.

Сабрина выделила нужный отрывок и преобразовала его в цифровую форму.

— Сигнал очень слабый, но должно получиться, — сказала она.

Она вывела на экран своего монитора значок «голос». На экране появились, в синих и красных тонах, в зависимости от громкости, изображения различных шумов. Голос Кайоля выделен зеленым цветом.

— Вот частота, которая нам нужна, — сказала Сабрина.

Она надела наушники и потеребила один за другим целый ряд регуляторов.

— Трудно разобрать конец одного слова.

— Какого? — уточнил де Пальма.

Сабрина сняла наушники:

— Он говорит: «Входит Эл…» — и дальше еще какая-то каша из звуков.

— Элен Вейль, — договорил де Пальма.

Бессур порылся в своем блокноте, остановился на дате, которую записал внизу одной из страниц, и сказал:

— Она умерла через два дня.

42