Первый человек

Кристина Отран следила холодными глазами за каждым движением Барона. На ней была блузка давно вышедшего из моды фасона, с рисунком из цветов. Волосы немного отросли с тех пор, как де Пальма приходил к ней в предыдущий раз. Теперь их концы лежали завитками на ее впалых щеках. Она посмотрела на блокнот, который лежал перед ним на столе. Открытая страница была чистой. Барон нарочно со стуком положил рядом с ней ручку.

— Доктор Кайоль мертв, — глухо произнес он. — Я не думаю, что это вас удивляет.

Наполовину скрытые веками глаза Кристины изучали его лицо.

— Что же вы обнаружили? — поинтересовалась она.

— Раздвоенную лиственницу, стрелу, которая указывала на восток, и еще бог знает что. Но есть кое-что хуже. Знаете ли вы, что именно?

— Я в полиции не служу.

— Это мне известно, мадемуазель Отран. Так вот, мы нашли на письменном столе Кайоля палец вашего брата. Один палец — один мертвец. Вопрос: кто будет следующим? Или следующей?

Кристина на мгновение отвернулась к окну. Ее ладони, лежавшие на столе, не шевельнулись и казались вылепленными из воска.

— Меня удивляет одно, — произнес де Пальма и сделал многозначительную паузу.

— Что именно?

— Почему вы сказали мне об этой большой лиственнице.

— Теперь вы должны это знать!

— Я действительно знаю много, но зачем вы навели меня на след?

Кристина перевела суровый взгляд на свои ладони.

— Чтобы показать вам, что вы собой представляете, месье легендарный майор, — пояснила она. — Вы считаете, что все понимаете, но ничего не можете угадать заранее.

— Дело не только в этом, — возразил де Пальма.

Кристина подняла глаза. И де Пальма в первый раз увидел на ее суровом лице остатки человеческих чувств.

— В чем же еще? — спросила она.

Часть этой ночи де Пальма провел без сна, решая, насколько далеко он может зайти в беседе с этой женщиной. Он думал о своем старом наставнике с набережной Орфевр. Что бы тот сделал на его месте? Барон решил, что наставник бы рискнул. Он не пытался бы идти в обход или ставить ловушки, а нанес бы удар туда, где Кристина не могла его ожидать.

— Я думаю, что вам надоело все это, — спокойно предположил он. — Думаю, что в самой глубине своей души вы хотите только одного — чтобы ваш брат был арестован.

Несколько секунд она молчала. Для Барона это значило, что, может быть, он попал в цель.

— Это смешно и нелепо! — сказала Кристина, как отрезала.

— Тогда зачем вам было нужно указывать мне след в деле об убийстве Кайоля? Объясните это.

Чтобы подставить мне подножку? Нет, я считаю, что вы слишком умны для этого. В глубине души вы стремитесь только к одному — жить без своего брата.

Кристина держалась так же холодно и высокомерно, как в начале разговора, но пальцы ее рук были согнуты.

— Вы говорите себе, что еще немного времени — и вы выйдете на свободу. И что, если все будет идти так, как идет, ваш брат в это время тоже будет на свободе. Вы и он встретитесь лицом к лицу после девяти лет разлуки. Действительно, в этом есть что-то трагическое.

Кристина ничего не ответила. Де Пальма почувствовал, что попал в «яблочко», и решил развить свое преимущество.

— Я думаю, для вас настало время помочь нам.

Кристина усмехнулась и пожала плечами, но в ее презрении было что-то фальшивое.

— Помочь сыщикам! — возмутилась она.

Де Пальма встал, подошел к окну и встал перед ним, упершись руками в бедра.

— Вы ведь знаете, Кристина, никогда нельзя предугадать, что происходит в голове такого сумасшедшего, как ваш брат. Когда-то вы могли управлять им, но теперь… — Он направил на Кристину свой указательный палец. — Теперь он вполне может стать вам врагом. Выдумали об этом? Вы можете стать вторым или третьим пальцем.

Кристина сжала кулаки так, что фаланги пальцев стали видны под тонкой кожей.

— Выдумали об этом? — настаивал на своем де Пальма.

— Чтобы мой брат сделал мне плохо? Если бы вы знали, какой он ласковый.

Де Пальма подошел к Кристине и встал сзади нее.

— Я не археолог, но я сыщик, и преступления — то, что я изучаю. Поверьте мне, о них я знаю много. — Он приблизил свое лицо к лицу Кристины. — Тома — социопат. Он любит только себя и убивает ради своего удовольствия. Для него нет никаких табу, несмотря на его мистический бред. Убить вас ему будет нетрудно. Он считает вас своей вещью. Все, что не он сам, для него только объект. Предмет, который можно выбросить, если от него больше нет пользы. Достаточно, чтобы голоса потребовали, чтобы он это сделал.

Де Пальма вернулся к своему стулу и оперся кулаками о стол.

— У меня есть для вас хорошая новость. Судья по вопросам применения наказаний беседовал с нами и спрашивал, как бы мы отнеслись к вашему освобождению. Я думаю, что ответ будет благоприятный. Я бы даже сказал — очень благоприятный.

Кристина упорно смотрела в какую-то точку на блеклой стене, напротив которой сидела. Она снова владела собой. Де Пальма помолчал какое-то время. Звуки тюрьмы шумно врывались сюда каждый раз, когда открывалась дверь комнаты свиданий.

— Поговорим о втором зале пещеры Ле-Гуэн?

Вопрос был непредвиденным и попал в цель.

— Я не знаю, о чем вы хотите со мной говорить.