Первый день весны (Судьба короля - 2)

- Да нет, ты не подумай, что он такой уж бабник... Просто у него так получается. Тереза - она немного... как бы тебе сказать... Не совсем нормальная. Над ней когда-то надругались, и с тех пор она не может... с мужчинами. Жак ее уже второй год обихаживает, но пока добился только того, что она его перестала бояться. А большего пока не получается. А трахаться-то ему с кем-то надо. А заводить постоянную любовницу - Тереза подумает, что он ее разлюбил. Вот он и крутит постоянно с несколькими, чтобы ни с кем не заводить серьезных отношений. А так он... да познакомишься, сам увидишь.

- Жак - это тот, что был тогда у тебя, когда я приходил к Азиль? уточнил Кантор. - Симпатичный парень с зелеными глазами? А Тереза девушка, что сидела рядом с ним?

- Да, - кивнул Элмар. - А ты что, всех запомнил?

- Разумеется. Элмар, а почему он меня так испугался?

- А что, заметно было?

- Я почувствовал. Он что-то обо мне знает такое, чтобы бояться? Или просто потому, что я убийца?

- Нет, - засмеялся Элмар. - Просто потому, что ты мистралиец. Он вас почему-то боится.

- Почему?

- Не знаю, - сказал Элмар, и Кантор тут же почувствовал, что первый паладин откровенно врет. Уличить его в неподобающем поведении не удалось подошел распорядитель церемоний и, рассыпаясь в извинениях, попросил Кантора пересесть на одно место дальше. А пока он пересаживался, подошел король и отозвал в сторонку Элмара. Кантор не удержался и снова прислушался. Разговор был предельно кратким.

- Когда начнутся речи, считай выступающих, - сказал король. - Первыми выступают дворяне, пятнадцать человек. Когда пятнадцатый закончит, быстро и незаметно передвинь меч на правую сторону. Все понятно?

- Понятно, - кивнул Элмар.

- Я распорядился, чтобы нам с тобой наливали из вон того графина. Так что, будь добр, не ори на весь зал, что тебе вместо вина компот налили, а сделай вид, что так и надо. И ничего другого не пей. Понятно?

- Понятно, - вздохнул Элмар.

- Когда начнется, проследи, чтобы в зале никто не пострадал, как ты обещал. А также, чтобы исполнителю никто не помешал. Стража мешать не будет, я предупредил Красса, но вдруг гости что-то не так поймут. Ты надел амулет?

- Надел. Шеллар, может, лучше ты сам его наденешь? Не доведите боги, с тобой что случится...

- У меня свой есть. Где Жак?

- Откуда я знаю?

- Иди на место.

Справа от Кантора тяжело скрипнул стул, и он обернулся на звук. Рядом с ним усаживался здоровенный, под стать Элмару, крепыш, распространявший вокруг себя отчетливый запах алкоголя. Судя по его неловким движениям, он был уже изрядно пьян, и, судя по состоянию его костюма и прически, не первый день. Он повернулся, удивленно посмотрел на Кантора, как бы не понимая, откуда он тут взялся, и печально представился:

- Барон Палмер, восемьдесят третий паладин.

- Дон Диего Тенорио, - ответил Кантор, чтобы не показаться невежливым. К счастью, продолжать разговор с пьяным восемьдесят третьим паладином не пришлось. Распорядитель церемоний объявил о начале и попросил всех занять свои места. Все разговоры в зале прервались, гости засуетились, задвигали стульями и стали спешно рассаживаться. Рядом с Палмером разместилось небольшое семейство - пожилой мужчина с двумя девицами, напротив Кантора две супружеские четы, богато одетые и явно заплаканные, чуть дальше - еще одно семейство... Ай-яй-яй, они что, сдурели - детей сюда притащить? Да еще таких мелких! Вот уж детки насмотрятся...

- Элмар, - донесся слева тихий испуганный шепот - Я что, должен с ним рядом сидеть?

- Садись и не паникуй, - недовольно отозвался Элмар. - Не съест он тебя.

Кантор подождал, пока Жак усядется, чтобы не показывать, что он слышал разговор, и только потом обернулся. Встретившись с ним взглядом, Жак испуганно опустил глаза и уставился в свою тарелку.

- Прошу тишины! - возгласил распорядитель церемоний. Король встал, и в зале наступила тишина. Поняв это так, что начинается традиционная тягомотина с речами и ритуалами, Кантор слегка заскучал и от нечего делать принялся напрягать память, пытаясь вспомнить, где же он видел этого Жака. Однако, вопреки ожиданиям, королевская речь оказалась короткой. Закончив с речью, его величество обратился к гостю, сидевшему слева от него, и предложил выступить. Гость утер слезу, сказал что-то непродолжительное о своей несчастной дочери, и добавил пару нелестных слов о Комиссии. И Кантор тут же снова поймал ненависть. Эх, если бы не закон! Эти несчастные отцы и любовники голыми руками разорвали бы шестерых паскудников за отдельным столом. Да, голыми руками... Почему он вдруг об этом подумал? К чему это?

После тоста в память несчастной девушки все занялись своими тарелками, и разговоры за столом возобновились. Кантор наклонился к Жаку и представился, чтобы как-то начать разговор. Тот испуганно поднял глаза и тоже представился. От него исходил страх. Он действительно боялся, и всерьез боялся. Чего? Что его, мистралийские мальчишки в детстве обижали? Или еще чего?

- Жак, - прямо спросил Кантор. - Почему ты меня боишься?

Жак нервно стиснул вилку, запнулся на пару секунд, и неловко ответил: