Первый после бога

Шелтон вернулся на лесную тропу и зашагал к речке. Любопытство по поводу странного визитера и его связей с араваками не так уж мучило капитана, важнее было другое: Уайнакаури приплыл с севера, может быть, из Лимы, и наверняка что-то знал о флотилии и подвигах Дэвиса. Прошло почти пять месяцев, как Шелтон его покинул, и за этот срок самозваный адмирал мог натворить немало. Скажем, потопить двадцать галионов, ограбить десять городов и вселить в испанцев такой ужас, что они выставили стражей на берегу через каждую милю. Не исключалось, что в прибрежных водах патрулирует испанский флот, что с фортов палят по всякому чужому судну без предупреждения, а в глубине страны все дороги и перевалы охраняются солдатами. Такие подробности, учитывая предстоящий поход в горы, были бы совсем не лишними.

Добравшись до деревушки у скал, капитан обнаружил там почти всю команду шлюпа. Здесь было необитаемое строение побольше прочих, на высоких сваях и с галереями по обе стороны дома; около него и суетились мореходы – кто очищал стены от лозы и лиан, кто сгребал и жег мусор, кто тащил в дом корзины и сундуки, а двое, забравшись на крышу, стелили свежие пальмовые листья. За работой наблюдал высокий темноволосый мужчина в бархатном, с кружевами камзоле; золотая цепь, сверкавшая на его груди, дорогие перстни и шпага, рукоять которой была отделана изумрудами, ясно намекали, что он человек небедный и тут было бы чем поживиться старому пирату Батлеру.

Завидев Шелтона, незнакомец упругой походкой двинулся ему навстречу, учтиво склонил голову, изящным жестом развел руки в стороны и произнес на превосходном испанском:

– Дон Антонио Луис Мигель Педро де Сармиенто к вашим услугам. Вы, должно быть, с того судна, которое бросило якорь в северной бухте. Англичанин, я полагаю?

– Англичанин, – подтвердил Питер и после паузы промолвил: – Что же вы, кабальеро, не хватаетесь за шпагу и не зовете на помощь своих людей? Кстати, мои пистолеты заряжены.

– Мои тоже, – с усмешкой сообщил предполагаемый враг. – Но вы ошибаетесь, принимая меня за испанца. Я одет на их манер, как они, я говорю на их языке, хожу к мессе и владею клинком не хуже любого испанского дворянина, но я испанец только наполовину. А это большой грех, сеньор! Гораздо больший, чем просто не быть испанцем!

Он стоял в свободной позе, позволяя Шелтону разглядывать себя, ничуть не смущенный этим осмотром. Лицо с широковатыми скулами, смуглая кожа и прямые черные волосы были свидетельством индейской крови; ястребиный нос, редкая бородка клинышком и большие темные глаза являлись знаком испанского происхождения. Шелтон решил, что этот человек – его ровесник или чуть постарше; метиса можно было бы назвать красивым, но впечатление портили узкие губы и слишком близко посаженные глаза. Он смотрел на Питера с легкой насмешкой, не проявляя, впрочем, никакой враждебности.

– Кажется, ваша индейская половина не очень любит испанскую и всех остальных испанцев тоже, – заметил капитан.

– Можно сказать и так, мой драгоценный сеньор, чье имя я не знаю до сих пор.

– Питер Шелтон, капитан брига «Амелия». Что до вас, кабальеро… Я был в селении вождя, и там вас назвали совсем иначе.

– Ну, если угодно… – Сармиенто сложил ладони перед грудью. – Уайнакаури, потомок Уамана, сына великого инки. Много, много лет назад Уаман с родичами сбежал на этот остров, но двое из шести его детей решили вернуться в Куско и покориться испанцам. Близнецы Катари и Иллья, юноша и девушка… Уаман, уважая их выбор, дал им золота, чтобы купить расположение испанцев. Но Катари был убит, а Иллью, вместе в золотом, взял себе убийца брата, некий Луис Сармиенто. Она была очень красива, так что этот испанец женился на ней и стал моим дедом. К счастью, он давно уже мертв, и я надеюсь, – тут метис перекрестился, – что Господь воздал ему за все грехи.

– Интересная история, – произнес Шелтон. – Но вы не одиноки, дон Сармиенто, у многих жителей Нового Света предки – убийцы, пираты или каторжники. Кто, не важно; важнее, какие мы.

– Полностью согласен, сеньор Шелтон, и рад знакомству. – Сармиенто с изяществом поклонился. – Скажите, могу ли я посетить вас в вашем лагере? Мне пришло в голову… Впрочем, об этом позже.

– Приходите. Мы пробудем здесь еще около недели. – Питер огляделся, лишь сейчас заметив нечто странное: остальных обитателей селения не было видно. Ни Уильяка Уму, ни других мужчин, ни женщин, ни детей. Похоже, они затворились в своих жилищах, не желая приветствовать потомка Уамана и помочь ему устроиться в заброшенном доме. Дом приводили в порядок только люди Сармиенто, крепкие ловкие молодые парни. Среди них было трое-четверо индейцев, но совсем не похожих на араваков, а остальные – метисы. На одной из галерей лежало их оружие: боевые топорики, мушкеты и полдюжины пистолетов.

Отметив эту странность, Шелтон спросил:

– Часто бываете на Мохасе, дон Сармиенто?

Метис неопределенно пожал плечами.