Первый после бога

– Не слишком. Приплываю сюда, чтобы поклониться праху Уамана и провести несколько дней в его доме. Последний раз был здесь… – он на мгновение задумался, – да, года два назад. Это священное место, здесь обитают духи предков – не испанцев-убийц, а тех, кого я считаю своими истинными предками. – Сармиенто отступил на шаг, снова поклонился и сменил тему: – Если вы не против, я приду в ваш стан завтра, после полудня.

– У меня найдутся ром и доброе вино. До встречи, – молвил Шелтон и зашагал к тропе, что пролегала по речному берегу. Там он обернулся и посмотрел на жилище Уильяка Уму. Но на веранде, где обычно поджидал его старик, не было никого и ничего, даже табуретов и циновок. Дом казался словно вымершим.

* * *

Дон Антонио Луис Мигель Педро де Сармиенто явился в лагерь на следующий день, и часовые, предупрежденные Шелтоном, провели его в капитанскую хижину. Очевидно, метис получил хорошее воспитание, так как раскланялся с Питером с изяществом кабальеро, знакомого со всеми тонкостями испанского этикета. Ему хотелось осмотреть лагерь и судно; капитан же в свою очередь рассчитывал получить вести о Дэвисе и пиратской флотилии. Поэтому он кликнул Батлера и Кинга, представил их Сармиенто, и они вчетвером совершили краткую прогулку среди хижин, навесов и сараев. Затем отправились на берег – понаблюдать, как экипаж «Амелии» перевозит на корабль бочки с пресной водой и провиант.

– Полагаю, вы приплыли сюда с корсарами, что наводят сейчас ужас на берега Панамы и Перу? – спросил Сармиенто. – Я слышал, что часть из них – кажется, французы – прошли через перешеек к Панамскому заливу, а англичане обогнули континент на кораблях. Вы были с ними?

Шелтон кивнул.

– Да.

– Но сейчас, как может заметить сеньор, нас с ними нет, – уточнил Батлер, с жадностью посматривая на перстни и золотую цепь дона Антонио.

Тот задумчиво погладил редкую бородку.

– Но вы не похожи на пиратов. Ваш корабль содержится прекрасно, ваши люди – трезвые и работящие, и лица у них не такие, как бывают у разбойников. Из этого я делаю вывод, что сеньор капитан и его офицеры, – он поклонился, – лишь попутчики тех корсаров, что творят чудовищные дела в испанских городах.

– Ваше мнение делает нам честь, – произнес Мартин. Похоже, манеры и вежливость Сармиенто пришлись ему по душе.

– Могу я узнать о цели вашего плавания? – снова спросил метис, глядя, как разгружают шлюпки у борта «Амелии».

– Цель – познавательная, – промолвил Шелтон. – Мы служим в торговой компании, которая хотела бы наладить сношения с Перу. К взаимной выгоде вице-королевства и негоциантов с Ямайки.

– Сейчас не лучший момент для этого, – откликнулся де Сармиенто. – Власти в Лиме раздражены и напуганы нашествием корсаров. Любой англичанин для них враг. Тем более что у вас, сеньор капитан, боевой корабль.

– Боевой, и команда отлично владеет оружием, – согласился Шелтон и смолк. Питеру казалось, что дон Сармиенто – или, возможно, Уайнакаури, потомок Уамана, – испытывает особый интерес к «Амелии» и к нему самому. Если так, стоило подождать; Сармиенто явно был небедным человеком – вдруг у него возникнет какое-то предложение. Разумеется, взаимовыгодное.

Но метис не торопился, разглядывал борт «Амелии», распахнутые порты, в которых темнели жерла пушек, мачты и реи со свернутыми парусами, команду, таскавшую в трюм корзины с вяленой рыбой и маисом. Наконец он сказал:

– Конечно, торговля не признает наций и границ, а одну лишь выгоду. Но, дон Шелтон, что бы вы ни привезли, вам не удастся распродать свои товары. Скорее всего, их конфискуют вместе с кораблем, а команду отправят на рудники. Мой печальный долг сообщить вам об этом. В лучшем случае вам удастся избежать жестокости испанцев и вы возвратитесь домой, но без всякой прибыли.

– Это в самом деле печальный исход, – произнес Дерек Батлер, пожирая взглядом камни на рукояти шпаги Сармиенто. То были крупные изумруды чистейшей воды, и каждый стоил более тысячи фунтов.

– Неужели флот и воинские отряды испанцев блокировали все побережье? – спросил Шелтон, изображая удивление. – Мы могли бы купить мулов и перевезти товары в более спокойные места, в какой-нибудь город в глубине страны.

– Побережье нельзя блокировать, сеньор капитан, оно тянется на тысячи лиг, до Панамы и дальше, до Калифорнии, – пояснил де Сармиенто. – Кое-где есть бухты у диких берегов, и там можно спрятать корабль, но вам ведь для торговли нужны города, рынки и, кстати, разрешение алькальда[34]. Что же до поселений в глубине… – Он вытянул руку на восток, к большой земле, и усмехнулся: – Эта страна не имеет глубины, сеньоры! Точнее сказать, она узкая, словно кожа, содранная с питона. В нескольких лигах от берега вздымается горная цепь, а за нею – другая, и жизнь возможна только в высокой сьерре[35], что лежит между ними. Мои предки умели выживать в горах, и там еще стоят древние города… Но без проводников и носильщиков вы туда не попадете. Да и зачем? Там мало испанцев, а индейцы обнищали, и ваших товаров им не купить.

– Значит ли это, что мы должны повернуть домой? – самым похоронным тоном спросил Мартин.