Первый советник короля

По пути до Киева новик и гетманенок примирились, заверив друг друга, что «бес попутал» и не хотели «ничего худого». Завязался разговор – сначала осторожный, потом все более оживленный и непринужденный. Степка, опасаясь насторожить собеседника, поначалу ограничивался расспросами о семье гетманенка. Тимош скорбно вздыхал, вспоминая умершую мать: «Хворала тяжко, бедная, мучилась, пока Господь к себе не призвал». Потом помрачнел, начал было говорить: «А как не стало матери, батько…» Закашлялся, неумело сделав вид, будто хлебнул холодного воздуху, и поспешно перевел разговор на младшего брата: «И Юрко, видать, пошел в нее: часто хворает, здоровьем слаб… Экая напасть! Ему же казаками командовать!» Степка сочувственно кивал, подметив: «Чего-то недоговорил, смутился. Видать, не пришлась ему по душе вторая отцова жена! То есть полюбовница…» (Ясное дело, перед отправкой посольства к самозваному гетману постарались узнать о нем все, что только можно, дабы выяснить, по какой же причине решился на бунт против законной власти.)

На ум новику пришло даже: «А не влюбился ли Тимош в нее, грешным делом? Отец-то его уже стар, а баба-то молодая! Небось кровь с молоком…» Покраснел, прогнал вольные мысли… точнее, решил, что обдумает это немного погодя. Сам в свою очередь поведал, что тоже рано лишился матери, а отец, и без того обиженный на судьбу (за верную службу да за полученные раны никакой награды не вышло), с горя запил, махнул рукой на хозяйство, вконец запустил свои дела. Управитель тут же принялся безбожно воровать, позабыв всякий страх и стыд, мужики обленились… Да еще богатый сосед за что-то осерчал и затеял тяжбу, желая отобрать отцово поместье. Кое-как удалось отбиться, дав взятку судье, но на это ушли все деньги. Известно же: не подмажешь – не поедешь.

– Эх, кабы дело было лишь в деньгах! – тяжело вздохнул Тимош. – Батько последнее бы отдал, чтобы вернуть родительский хутор да обидчика покарать. Но не вышло.

Потом заговорили о Бахчисарае. Степка поведал, что узнал про напасти Тимоша от полковника Бурляя, который охранял посольство. Сказал сочувственно:

– Видать, несладко тебе там пришлось! А уж отцу-то каково было оставлять сына во власти нехристей! Боязно и помыслить.

Гетманенок пожал плечами:

– Так надо было. Без заложника хан не прислал бы перекопского мурзу на помощь. Хотя, врать не стану, обращались со мной хорошо, хоть и нехристи. Покои отвели просторные, еды давали хоть отбавляй и молиться по-нашему не запрещали. Нельзя было лишь выходить за ворота.

– Но все же боялся?

– Бывало и такое. Понимал же, что хану стоит только глазом моргнуть… Батько-то со своими казаками далеко, а ханские палачи в двух шагах. Препоручил себя Богу и молился, что еще оставалось?

– Да уж… – вздохнул Степка. – С молитвой оно легче… А все равно страшно!

Так незаметно и подъехали к Киеву. Картина, открывшаяся с кручи, заставила новика восторженно ахнуть:

– Лепота-то какая! Почти как в Москве!

– А что, Москва лучше? – сразу нахмурился гетманенок.

– Ясное дело! Один наш Кремль чего стоит, с колокольнею Ивана Великого да со звонницей Филаретовой, со святыми соборами – Успенским да Архангельским…

– А ты Печерскую лавру видел? – с вызовом спросил Тимош. – Вот уж поистине благолепие великое!

– А ты видел собор Покрова, что при царе Иоанне был возведен? – вскинулся новик. – Чудо из чудес! Иноземные мужи, как в Москву попадают, дивятся на него, рты раскрыв от изумления и глазам своим не веря.

– А собор пресвятой Софии?! – не уступал Тимош.

– А Китай-город со стеною?!

– А златоверхий монастырь, что в честь архангела Михаила наречен?!

– Подумаешь – златоверхий! У нас в Москве куда ни глянь – златые купола! Оттого она златоглавою и зовется…

Гетманенок сердито засопел:

– Заладил: «В Москве, в Москве…» Ты, может, и не знаешь того, что Москву киевский князь построил! Киев давно был стольным градом, покуда в ваших лесах, где сейчас Москва, волки да медведи бродили.

– Знаю, – с ехидным смирением отозвался Степка. – И еще знаю, что князь Олег из Новгорода Великого Киев ваш захватил. Вот оттого он стольным градом стал, а то так и был бы деревня деревней…

Тимош вспыхнул, хотел что-то сказать, но пересилил себя и отвернулся. Степка запоздало спохватился, покраснел и чуть не огрел себя кулаком по лбу:

«Второй раз в одну и ту же яму ухнул! Господи, да что же я за невезучий такой?!»

Глава 16

Из восьми слуг, помчавшихся по панскому приказу в погоню за Еленой, уцелело пятеро. Двоих, включая управителя, который стрелял в шляхтича, но промахнулся (руки тряслись от волнения), зарубил Брюховецкий, а еще одного прикончили казаки Вовчура, подоспевшие к месту схватки. Положили бы и остальных, но полковник, сочтя, что выполнил главную задачу – разыскать и спасти женщину, дорогую сердцу гетмана, приказал трогаться в обратный путь. Так что беглецам, можно сказать, повезло родиться снова.