Первый ученик

- Опоздаешь в аптеку, - напомнила Оля.

Самоха вдруг встрепенулся.

«А чего я волнуюсь? - подумал он. - Ну и опоздаю, большое дело! Что мне теперь Карл Францевич?»

Вдруг вспомнил, что отец вот-вот уйдет на службу, и пошел к нему в столовую.

- Папа, ты уже уходишь?

- Да-да. А ты чего так копаешься?

- Я сейчас. Я вслед за тобой…

Самоха проводил отца до дверей и сказал как-то особенно нежно:

- До свидания, милый папа!

Отец даже оглянулся. А когда шел на службу, думал: «Что это с Иваном стало? Такой тихий и деликатный… И грустный какой-то… Наверно, не сладко ему в аптеке».

И опустил голову.

А Самоха снова зашел к матери.

- Мама, что это у тебя на щеке? - спросил он и, подойдя близко-близко, вдруг обнял и поцеловал ее.

- Убирайся, - сказала та ласково. - Вечно ты балуешься.

- Нет, мамочка, я уже не балуюсь, - ответил Самоха и вдруг, взяв решительно узелок, быстро ушел из дома.

Раза два по дороге он оглянулся, посмотрел на знакомые и родные окна и, махнув рукой, ускорил шаги.

В аптеке весь день был рассеян и только под вечер вдруг оживился. Задел его за живое лопоухий.

- Ты, Ваня, - сказал он. - не фармацевт, а так - настоящее недоразумение. Тебе не в аптеке служить, а на базаре торговать квасом.

- Это почему же? - спросил Самоха, и глаза его вдруг заблестели лукаво.

- А потому, что ты балда, - ответил лопоухий. - Сиволапый ты. Ничего не умеешь и топчешься, как носорог.

- Скажите, - серьезно спросил Самоха, - если встретятся носорог и дурак… Кто кого скорей придавит? Вот, скажем, я носорог, а вы, предположим, дурак. Вот мы, для примера, встретились. Так?

- Пошел вон! - вышел из себя лопоухий. - Ты с кем разговариваешь, остолоп?

- Если дурак носорогу кричит, так, вы думаете, носорог молчит? - не унимался Самоха. - Носорог наклоняет рог, и дурак от него бежит без ног. Вот как бывает. Поняли?

И, не ожидая ответа, Самоха ушел в свою ступкомойку.

Лопоухий не утерпел и выбежал за ним.

- Ты уже забыл, - спросил он, - как я однажды тебя отдубасил? Еще захотелось?

Самоха взял в руки пестик от самой большой ступки и спокойно посмотрел на врага.

- Это у меня в руках носорожий рог, - засмеялся он. - Не угодно ли попробовать?

И глаза его так сверкнули, что лопоухий вдруг сбавил тон.

- Но-но, - сказал он, - положи пестик. Что за глупости?

- То-то, - засмеялся Самоха, - не надо дураку раздражать носорога.

- Идиот! - только и мог выговорить лопоухий и сейчас же ушел в аптеку.

Через некоторое время Самоху позвал Карл Францевич.

- Если ты будешь дерзить… - начал было он, но Самоха перебил его и сказал:

- Уже скоро не буду. Честное слово, завтра с утра звука от меня не услышите.

- Вот и хорошо, - обрадовался Карл Францевич. - Получи-ка жалование.

Получив восемь рублей, Самоха спрятал деньги в, карман и обратился к Карлу Францевичу с просьбой остаться ночевать в аптеке.

- Но ведь сегодня Георгий Саввич дежурный, - сказал тот, указывая на лопоухого.

- Ничего, я тоже останусь. Я хочу сегодня вечером помыть всю-всю посуду.

- Оставайся, если желаешь, - ответил ему Карл Францевич. - Это хорошо, что ты прилежный.

Вечером, когда Карл Францевич ушел, а лопоухий прикорнул в дежурке, Самоха вынес из ступкомойки свою небольшую корзиночку, поставил ее в сенях и вернулся.

- Ну, - сказал он, - прощай, милая моя аптечка, чтоб тебе ни дна ни покрышки…

Затем он подошел к пюпитру, за которым обычно принимали от посетителей рецепты, и написал на четвертушке бумаги:

«Карл Францевич! Я обещал, что утром моего голоса в аптеке не будет слышно. Я не обманул вас. Кстати, сообщаю, что вашего голоса я тоже больше не услышу. Я этому очень рад. Вы меня всегда обижали и заставляли работать сверх сил. Вы все боялись, как бы я вас не обокрал. Я не вор. А вот вы вместо одного лекарства наболтаете в пузырек другого и обманываете больных, а в хину тоже что-то подмешиваете. Вы хотели и меня этому научить, а я не хочу. Вот вам и все. Если к вам зайдет папа, вы на него не обижайтесь, он ни при чем, он не знает, что я уезжаю. Ключ от двери, через которую я уйду, найдете на подоконнике, я его брошу туда через форточку. Ступки и все прочее оставляю чистыми. Не подумайте, что я унес кусок мыла, он упал за умывальник. Я бы мог умывальник отодвинуть и мыло найти, но там спит ваш лопоухий. Мне его по некоторым причинам будить нельзя…

И. Самохин».

Перечитав письмо, Самоха оставил его на пюпитре и, взяв бутыль с касторкой, осторожно вошел в комнату, где спал лопоухий. Его новенькие ботинки стояли тут же возле кровати.

«Прощай, мой аптечный Амосик, - сказал про себя Самоха и до краев наполнил ботинки касторкой. - Ничего, не обижайся, от касторки кожа становится только мягче», - мысленно утешил он врага.

Возвратясь в аптеку, Самоха взял шапку и пошел в сени. Там в темноте он нашел корзиночку и, тихо отворив дверь, переступил порог. На дворе уже было темно. Замкнув дверь на ключ, он бросил его в форточку и побежал к воротам.

Через полчаса конка доставила его на вокзал…

***

Прошло пять лет.

Стояла осень.

Дул сильный ветер и трепал во все стороны красный флаг. Его полотнище то билось о древко, то разворачивалось во всю ширь.