Песец

Температура в зоне горения достигла критической отметки, и притопленное наносолнышко проснулось. Активные частицы вспыхнули, ориентированная струя раскаленной плазмы насквозь пропорола топливохранилища и реактор питания дезинтегратора.

Ка Дин Хет участвовал в сражениях не первый раз. Когда сторожевые чудовища включили дезинтеграторы, он понял: численное преимущество ничего не значит. Этот бой не выиграть, в самом лучшем случае в нем не будет победителей. Он не отдал приказ отступать лишь потому, что у него было прямое указание координатора: биться насмерть. Это последний шанс Чфе Вара. И он продолжал стрелять, уже ни на что не надеясь.

Жуткая «Белая полярная лисичка» грозно развернулась, ускоряясь, канал дезинтегратора неумолимо смещался в направлении чфеварского флагмана. Ка Дин Хет попытался выскользнуть из-под невидимого ножа, бормоча молитву вперемешку с руганью. Сторожевик рванулся, закладывая крутой вираж – должно быть, на самой границе мощности. И вдруг…

Экраны ослепли, не выдержав запредельно яркой вспышки. Ка Дин Хет, рефлекторно прикрыв глаза рукой, вывернул рычаги – на автомате, не успев сообразить, что делает. Шестое чувство не подвело: драккар мотнуло, жаркое дыхание плазмы облизало корабль, плавя щиты вместе с обшивкой и прожигая ее, но не добралось до внутренних отсеков. Зашипели огнетушители, сбивая пламя. Корабль затрясло, переборки застонали, но выдержали. Флагману улыбнулась удача, ко многим повернувшаяся в этот миг иной, неприглядной стороной.

Вспыхивали в адском пламени силуэты кораблей, как мотыльки в огне костра. Жадная волна плазмы накатила на второй сторожевик с работающим дезинтегратором, захлестнула, и на его месте засиял еще один раскаленный шар, будто маленькая звездочка. Слишком маленькая, чтобы ее тяготение могло удержать звездное вещество от расширения. Чфеварца спасло лишь то, что в самом начале он сумел совершить правильный маневр, в нужном направлении, и теперь находился далеко. Вторую серию разверзшегося ада он наблюдал со стороны. Экраны ожили, и он видел, как вал бушующего пламени докатился до орбитальной станции, накрыл, и по огромному тору побежали взрывы. Станцию рвало на куски, изнутри брызгал жидкий огонь, на лету превращаясь в газообразный. Проклятие замерло на губах у Ка Дин Хета.

– Что это? – выдавил он, ни к кому не обращаясь. – Что это было?

Ни его драккары, ни триремы не несли оружия, которое могло бы причинить такие разрушения. Как?!

До него не сразу дошло главное: станции больше нет, а значит, нет и блокирующей сети.

– Дайте квантовую связь с командующим! – потребовал он.

На какие-то секунды защемило сердце: что, если ква-девайс выведен из строя? Но нет, повезло: антенны располагались со стороны, противоположной той, откуда шла волна жара.

– Адмирал, – доложил Ка Дин Хет, глядя на остатки станции, тлеющие багрово-красным, – задача выполнена. Блокирующая сеть отключена.

– Отлично! – искреннюю похвалу из уст Ена Пирана доводилось услышать не каждому. – Сколько времени вам надо, чтобы рассчитать прокол к орбите Земли?

– Прокол? – удивился чфеварец. – Но мы уже в системе Земли.

– Дерьмо поносное! Не заставляйте меня в вас разочаровываться. Я хочу, чтобы вы сделали ГС-переход к Земле. Когда будет готов расчет, сообщите точные координаты выхода. Сколько у вас кораблей?

Ка Дин Хет вопросительно уставился на изображение начальника отдела наблюдения на экране связи. Тот бросил взгляд куда-то и ответил:

– Один.

– Один, – повторил капитан убито. Он до последнего надеялся, что повезло кому-нибудь еще. Но подарки Безликих Богов не бывают слишком щедрыми.

– Сойдет, – проворчал Ен Пиран. – Запомните, мне нужны ваши координаты выхода.

– Что, землянин? – ехидно произнес капитан Терна, кинув шапочку с пером на пульт и промокнув лоб душистым платком. – Хамить больше не тянет?

Бойко Миленич мрачно взглянул на него исподлобья. И хотелось бы сказать что-нибудь гадкое торжествующему эасцу, но лицо заливала кровь, и шевелить рассеченной щекой было тяжело. Он покинул разваливающийся крейсер последним, как и подобает капитану. Пока он бежал по коридорам к капсуле, которая ждала его, попал под несколько взрывов. Правая нога плохо слушалась, рубашка на спине приплавилась к обожженной коже – будь она проклята, импортная эасская синтетика, и все эасцы с ней заодно. В других обстоятельствах Миленич дал бы себе зарок никогда больше не выпендриваться и носить одежду из честного хлопка и льна, как подобает по уставу. Но вряд ли ему теперь доведется выбирать, во что одеваться. Эасцы рабов не балуют. В особенности склонных к хамству.