Песец

– Здесь был ваш крейсер, адмирал Гржельчик. Насколько я успел понять, он заслонял ГС-переход от огня гъдеанского эсминца. Затем из перехода вышел чфеварец и ударил крейсеру в тыл. А я подбил эсминец. Теперь собираю спасательные капсулы. Чфеварец больше не шевелится.

– Он что? – севшим голосом переспросил Йозеф. – Крейсер, – он, кажется, не слышал ничего больше. – Что он делал?

Он забыл, что связь плохая и нужно держать микрофон у рта. Может, и лучше, что шитанн не стал свидетелем его растерянности.

– Адмирал Гржельчик, – аналитики, крутившие ход сражения туда-сюда, вывели над боковым голографическим подиумом уточненную схему. – Если повернуть проекцию на сорок пять градусов, становится видно. Гъдеанский эсминец не собирался атаковать Землю. Он выстрелил по радуге ГС-перехода, – мужчина старался говорить бесстрастно, но тяжелое дыхание нет-нет и выдавало его чувства. – Он заранее знал координаты перехода и занял такую позицию, чтобы как можно точнее нанести удар и быстро уйти в сторону. Вероятно, именно он и вызвал сюда чфеварский драккар. При этом вряд ли проинформировал, зачем. Фактически, он подставил союзника. Наверняка просил о помощи либо требовал подойти, чтобы осуществить запланированную операцию, но ему нужен был лишь ГС-переход в определенном месте и в определенное время.

– Всемилостивейший, – только и уронила Салима, так и не отняв руки от спинки адмиральского кресла.

– Судя по всему, «Ийон Тихий» осознанно принял удар на себя.

– О, Всемилостивейший…

– Твою мать, – прошептал Йозеф, впервые забыв, что рядом координатор.

Когда Ччайкар Ихстл спросил Ихера Сима, что делает этот урод, сотню червей могильных ему под подушку, он не сразу смог ответить. Потому что онемел. Все, кто служил в ГС-флоте, твердо знали: такое делать нельзя. И те, кто служил в досветовом флоте, в космической обороне, знали это тоже. Назубок знали, хоть ночью разбуди и спроси: чего нельзя делать ни в коем случае?

– Он хочет выстрелить по ГС-переходу, – выдавил он наконец.

На «Райской звезде» пребывали в неведении о том, что случилось с Мересань, но воображение у Сима было богатое. И симелинцы, хоть и утверждали, будто не боятся смерти, ощутимо побледнели.

– И что? – потребовал уточнений Ччайкар.

– И тогда здесь будет… конец света, – подобрал он адекватное выражение. – Свертка пространства. Или, наоборот – развертка…

– Та-ак, – протянул Ччайкар. – Девка, живо за орудия! Цхтам – вторым стрелком. Ыктыгел, держи пульт и постарайся нас не угробить.

– А я? – напомнил о себе Ихер Сим.

– А ты не болтайся под ногами, гъдеанин. Или хочешь помочь мне уделать корабль Гъде? – он язвительно взглянул на парня. – Сиди тише мыши.

Никто из симелинцев не возразил. А ведь Гъде была их союзником! Но молчат, не заговаривают о том, что капитан вынуждает их поступать против чести. Ччайкар рассчитывал, что они подчинятся, раз дали ему клятву, но с неохотой, а, возможно, начнут спорить… Он просто жил в другую эпоху и не слышал до сегодняшнего дня страшных сказок о гибели самой ткани пространства в потерявшем устойчивость ГС-переходе. Речь уже шла не о том, кто враг и кто союзник. Они собирались ликвидировать не эсминец Гъде, а взбесившегося монстра, опасного для всего живого и неживого.

Симелинцы не подвели. Жуткая сцепка обломков повиновалась плохо, но Ыктыгел старался, и «Звезда» шла с хорошей скоростью, под нужным углом, обеспечивающим эффективный обстрел. Митышен управляла орудиями не хуже, чем Цхтам – а то и лучше, ведь старпому прежде не приходилось стрелять, на мирном экспедиционном судне вообще не было пушек. Во всяком случае, именно выстрел симелинки пробил дефлекторы гъдеанина, и космос озарился еще одним взрывом. Они не успели самую малость: первым взорвался земной крейсер. Как назло, от удара чфеварца, которого прикрывал собой.

И тут вышла на связь спасательная капсула. А потом другая, третья… Крейсер погиб, но множеству людей удалось эвакуироваться.

– Цхтам, брось пушки, – приказал капитан. – И займись вместе с Симом приемом спасшихся.

Он не ожидал встречи. Он чуть от разрыва сердца не умер, когда Цхтам изумленно воскликнул:

– Кэп, смотрите, кто у нас тут! – и в проеме показалась Эйзза.

Эйзза, живая и невредимая! Улыбающаяся, счастливая до невозможности. В одной руке у девушки был мешок, в другой – ребенок, но она умудрилась повиснуть у старика на шее, восторженно визжа.

– Хирра Ччайкар! Вы живы!

– Ненадолго, – он кашлянул, чтобы привести голос в норму. – Ты же меня сейчас задушишь, девочка.

– Ой, – она виновато отпрянула и затараторила: – А я так за вас волновалась! Думала, что уже всё… А оно не всё! Хирра Ччаркар, а я замуж вышла. У меня такой клёвый муж, только он землянин, вы ведь не будете ругаться? А еще у меня есть сын, – она радостно сунула ему ребенка. – Правда, миленький?

– Правда, – по суровому лицу старика разлилась безотчетная улыбка. Он осторожно потрепал маленького Кевина за щечку и вернул матери. – Потом все расскажешь, Эйзза. Иди, вот этот парень покажет тебе, где можно расположиться. А у меня много дел.