Песец

Вместо Ткаченко явился старший помощник Зигленк Винт. Вид – краше в могилу кладут. Лицо посечено осколками, явные следы декомпрессии. С каменным выражением он выложил из папки кристалл памяти, пояснив:

– Копия записи из бортового журнала.

И застыл по стойке смирно. Мрланку сделалось не по себе.

– Зигленк, где Василиса?

– Ранена, адмирал.

Вздох облегчения вышел неполным. Хорошо, что не убита. Но ранена – это тоже плохо.

– Не тяните резину, Зигленк. Как она, что с ней?

– Осколок, адмирал. Правое легкое задето, перебита правая ключица. И… она потеряла много крови.

– Я могу попросить у землян донорскую кровь, – сказал Мрланк. – Для своей они жадничать не станут.

Зигленк кашлянул.

– Нет необходимости, адмирал. У нескольких кетреййи нашлась подходящая группа, и наш доктор уже сделал все возможное.

– Нашли совместимую группу крови? – изумился Мрланк. Он, разумеется, знал, что земляне очень похожи на кетреййи, но чтобы до такой степени…

– Доктор тоже удивился, – старпом изобразил сдержанную улыбку. – Он говорит, не все было гладко, пришлось давить иммунную реакцию, но он до сих пор удивлен. Сейчас состояние хирра Василисы стабилизировалось, ее жизнь вне опасности.

Мрланк кивнул.

– Хорошо. С кем вы сцепились, Зигленк?

– С Еном Пираном, адмирал.

Глаза адмирала вспыхнули.

– Вам удалось его уничтожить?

– Нет, адмирал.

– Нет? – на лице Мрланка нарисовалось разочарование. – Вы дали мерзавцу уйти? При этом позволив ему так себя уделать? – он бросил взгляд на изображение «Райского сияния» на экране.

– Их было пятеро, а мы одни, с поврежденными дефлекторами, без связи, – голос Зигленка зазвенел от обиды. – Это был неравный бой, адмирал.

Мрланк выругался под нос.

– Почему вы тогда не отступили?

Старпом вскинул голову.

– Хирра Василиса приказала принять бой. Мы уничтожили четыре корабля из пяти.

– Четыре из пяти? – адмирал недоверчиво шевельнул ухом. – Реально?

– Я привез записи, – напомнил Зигленк. – После того, как хирра Василиса была ранена, я не стал продолжать сражение, и флагман ушел. Я виноват, адмирал.

Горд и отчаян. Это землянка научила молодого старпома гордости. Ну, есть чем гордиться…

– Идите, Зигленк, – Мрланк не стал говорить об очевидном. Парень, конечно, ни в чем не виноват, и Василиса достойна награды. Может, для землян такое поведение и естественно, но нормальный шитанн отдал бы приказ отступить, не связываясь с заведомо превосходящим противником. Научила ли она его еще и этому? А если да, радоваться ли? – Ступайте. Займитесь восстановлением связи. И высадите десант. Десантники нужны нам на планете, а не как балласт на неисправном корабле.

Подкрепление запоздало. К тому моменту, как десантники примчались к обнаруженному входу в подземелье, таща за собой запыхавшихся монахов, все было кончено. На истоптанном, покрытом копотью и запекшейся кровью снегу валялось чье-то щуплое нагое тело с облезшей кожей. Рядом с ним распростерся шитанн. Невидящие глаза на изуродованном глубокими ожогами лице уставились в зенит, изорванная одежда не смогла защитить тело, покрытое чудовищными пузырями. Подошедший епископ стиснул крест, сдерживая позывы взбунтовавшегося желудка. Но тут вампир выдавил:

– Эти твари… Они действительно боятся ультрафиолета.

Он был еще жив. И Дьёрдь не выдержал. Отвернулся с мучительным стоном и изверг свой завтрак в продолговатую проталину, явно выжженную лазером.

Бен присел на одно колено рядом с Аддарекхом, попытался взять за руку, но не нашел живого места.

– Скажи, как тебе помочь? Кровь? Сколько надо? Нас сейчас много подойдет.

– Мне уже ничто не поможет, – шитанн дышал с трудом, слова выходили полуслышными. – Священное безумие отступит, и я умру.

Дьёрдь утерся снегом, ругая себя за слабость. Десантники, небось, неженкой втайне обзывают. Он украдкой глянул на замерших бойцов – никто вроде не кривился. Пересиливая себя, он приблизился к вампиру, бормоча молитву. Боже, как он жив до сих пор?

– А-а, поп, и ты тут, – прошептал Аддарекх.

– Надо сделать носилки, – вымолвил Дьёрдь, оглядываясь с возрастающей беспомощностью: не из чего. – Ну, хоть куртки связать. Вампир, ты не волнуйся. Сейчас мы все сделаем. Отвезем тебя на корабль, фрау Золинген починит. Все будет хорошо.

– Не успеете, – умирающий говорил все медленнее. – Какие-нибудь минуты, и всё. Оставьте меня здесь, незачем Кларе на меня смотреть. А вещи мои и деньги пусть Ассасин забирает. Наследников у меня нет, – из слепого глаза выкатилась слезинка, – а ему пригодится.

Епископ склонился к нему.

– Не хочешь исповедоваться?

Аддарекх исторг тихий смешок.

– Опять ты за свое, поп? Я ж нечистая сила.

– Я в это не верю, – сглотнул Дьёрдь. – Я буду молиться за тебя.

– Не надо! Вы молитесь о покое, а я покоя не хочу. Хочу снова родиться, жить, рожать детей, – слеза поползла по щеке. – Наверстать все, чего не смог… Слишком многого я не смог, поп. Семью не уберег, не отомстил. Кота, и того защитить не сумел.

Бен принес обмякшее тельце Мрланка с подпалинами на белой шерсти. Стоял рядом и машинально гладил кота, словно тот мог что-то чувствовать.