Песец

Холодеющие пальцы вяло шарили по груди, пытаясь нащупать крестик, скользкий от крови. Зигленк выругался под нос и сунул проклятый знак капитану в ладонь. Плевать ему было на уходящего врага. Все равно он не сможет ничего сделать. Без ее опыта, целеустремленности, владения собой он мало стоит. Вся его сила воли уходила на то, чтобы не нырнуть с головой в дурманящий запах ее крови, толчками бьющей из раны. И жгут не наложишь, место уж больно неудачное. Закусив губу до боли и чуть не плача, он придавил ее ключицу коленом. Кровь все равно текла, но хоть не таким фонтаном.

Оба они пострадали от декомпрессии, но он успел, в доли секунды войдя в священное безумие, отстегнуться от кресла, уйти от удара осколка гъдеанского эсминца. Рваный край, пробивший купол, потерял на этом кинетическую энергию, и все же ее хватило, чтобы вспороть грудь землянки – от плеча до середины. Пульт почти не повредился, Зигленк мог бы продолжить бой, но не стал. Пусть последний гъдеанский мерзавец убирается, пусть пилоты в резервной рубке уводят потрепанный линкор. Он не мог оставить Василису. Даже отнести ее в медблок не мог: ослабит давление на рану – она истечет кровью.

Примчавшийся корабельный доктор был зеленоват лицом. Сумасшедшие маневры ни для кого не прошли даром. Он склонился над Василисой, пощупал пульс, приоткрыл пальцами глаз и всмотрелся в зрачки.

– Зовите монахов.

– Что? – испугался Зигленк. Он знал, что у землян церковники проводят ритуалы перехода на иной план бытия. – Она умирает?

– Быстрее, хирра Зигленк. Может быть, среди них есть кто-то с ее группой крови.

– А какая у нее?

Доктор потянул носом.

– Первая, резус отрицательный. Сотня червей могильных, я даже нюхать это не могу спокойно. Ну почему земляне такие?

Зигленк сам с трудом держал себя в руках. Он до скрежета зубовного боялся за Василису. Как он без нее? И в то же время изнемогал от желания приникнуть к ее ране и пить взахлеб…

В проеме появился брат Питер. И схватился за четки, словно за пистолет, увидев двух вампиров над окровавленным телом.

– Что тут происходит, а?

– Кровь нужна.

– Вам вечно кровь нужна! Что вы себе…

– Не нам, – перебил Зигленк. – Капитану. Первая группа, резус отрицательный. Есть у вас кто-нибудь?

– А… это… – монах сглотнул. – Сейчас узнаю, – и скрылся за дверью.

– Зиг… кто за пультом? – едва слышно прошептала Василиса.

– Резервная вахта, – он успокаивающе сжал ее пальцы, необычно холодные для землянки. – Все хорошо.

– Молчите, хирра Василиса, – проворчал доктор. – Не тратьте силы на разговор.

Он повернулся к двери, вопросительно взглянул на монаха. Тот сокрушенно развел руками и покачал головой.

– Сто червей могильных! Надо связаться с крейсерами. У землян всегда с собой консервированная кровь.

– Связь же не работает, – упавшим голосом проговорил Зигленк.

– Тогда не выживет, – честно и безжалостно предупредил доктор. – Заниматься раной, промывать, зашивать сосуды имеет смысл, если есть чему в них течь. Если нет – только мучить зря.

– И совсем-совсем ничего нельзя сделать? – Зигленк выталкивал слова через силу, и прозвучали они жалко, словно из уст страдающего кетреййи.

Врач аккуратно опустился на колено на залитый кровью пол, выбрав сухое место, обмакнул палец в ползущую к подмышке алую струйку, попробовал на вкус, задумчиво смакуя, ища нюансы букета, которые могли бы дать подсказку.

– Цигтвенали или Аллейр, – наконец он вынес вердикт. – У нас есть кетреййи из Цигтвенали. Если они любезно согласятся…

– А куда они денутся? – нервно фыркнул Зигленк, вновь берясь за переговорник. – Что, кровь Цигтвенали подойдет?

– Коли не убьет ее, то подойдет, – с мрачноватым оптимизмом пожал плечами доктор – Хуже уж точно не будет. Все мы когда-нибудь перейдем на иной план бытия. А некоторые – очень и очень скоро, если ничего не делать.

Дерьмо! Трижды дерьмо!

Ен Пиран скрежетал зубами. Это были последние эсминцы гъдеанского ГС-флота. Пять кораблей, надежный задел для любой операции. И вот четырех из них уже нет. Они бездарно сгинули в бессмысленной стычке с какой-то райской бабой. Чтоб стерву одолела пожизненная фригидность вкупе с острым поносом! Он не понимал: как? Откуда вылезло на свет это блондинистое дарование, утони оно в собственных испражнениях? Что это вообще было?

Невыносимее всего то, что он не может позволить себе вернуться и добить этот погрязший во грехах линкор. Не время рисковать. У него на борту король Имит и монаршая семья. Он и так едва ушел, подставив под удар ракеты другой эсминец.

Проклятье, что он скажет теперь Имиту? С чем он явится на Чфе Вар? Пять кораблей – неоспоримый козырь; один вызывает лишь брезгливую жалость и вряд ли будет воспринят всерьез.

С другой стороны, паскудная «Райская молния» и в одиночку таких дел наворотила… Нет, на это лучше не ссылаться – король вмиг припомнит все былые промашки адмирала, в том числе с погрязшей во грехе «Молнией». Но иметь в виду стоит. Один ГС-эсминец – это ни много, ни мало ГС-эсминец. Надо лишь решить, как использовать его наиболее эффективно и где найти корабли ему в помощь.