Пешие прогулки

-- Да вы же не знаете, -- сказал с притворным возмущением Амирхан Даутович. -- Он... он ото-мстил за смерть Ларисы и снят с моей души такой камень... Мне теперь от жизни ничего не надо -- справедливость восторжествовала, зло наказано.

-- Почему же не знаю? -- усмехнулся Файзиев. -- Знаю. Вы зря недооцениваете меня, в этом деле, я считаю, есть и мои заслуги: к тюрьме нашел подходы я.

-- Спасибо и вам, Икрам Махмудович... -- бла-годарно закивал прокурор.

-- Дело не во мне, -- нетерпеливо отмахнулся Файзиев. -- Устроил это Шубарин вовсе не ради вас и уж тем более не ради торжества справедливости, как он обычно любит представлять свои затеи, -- он далеко не Робин Гуд, каким хотел бы выглядеть.

-- Тогда ничего не понимаю... Зачем же ему тогда так рисковать? Убийство прокурора все-таки...

-- Вот с этого вопроса и надо было начинать, -- назидательно объявил Икрам Махмудович. Навер-ное, он решил, что именно сегодня ему выпал шанс перетянуть юриста на свою сторону. -- Дело в том, что пять лет назад, когда вы еще были прокурором, он уже имел интересы в вашей области. Сначала, правда, незначительные. Но вы ведь изучили его хватку, аппетиты -- ему только палец покажи, он всю руку отхватит. Он действительно толковый ин-женер, а как финансист и предприниматель -- просто гений. Сколько раз мы выручали прогоревших кол-лег, выкупая у них оборудование и сырье, разуме-ется, за бесценок, и налаживали дело так, что вокруг только диву давались. Уметь поставить на поток -- главное наше дело. Тогда он полагал, что обоснуется в вашей области навсегда, там будет у него рези-денция. Много он своих денег вложил туда, и дела, у него пошли не хуже, чем здесь, и покровители у него были там, -- кто бы вы думали? Бекходжаевы... Наверное, помогая ему развернуться, они и не пред-полагали, какой золотоносной курочкой окажется Артур Александрович -- деньги потекли рекой. Но Бекходжаевы не учли одного: Шубарин согласен де-литься и кормить многих, но хозяином дела и денег он считает только себя. Короче, нашла коса на камень.

Тогда он еще не имел власти над преступным миром, как сейчас, он бы живо поставил их на место. Бекходжаевы через нового прокурора области, давнего своего друга, обложили Шубарина со всех сторон, и Артур Александрович вынужден был оста-вить налаженное дело, личное оборудование, станки и ретироваться из области, даже не выбрав пай. Я знаю людей, которые видели, как лютовал тогда Японец. Нет, не о потерянных деньгах жалел -- он не мог простить предательства, коварства, не смог снес-ти позора и унижения, -- он поклялся тогда, что Бекходжаевы заплатят ему за это только кровью. Вот и подкараулил свой час, да так расправился, что комар носа не подточит. Пройдет время, и он пошлет к ним их старого знакомого Коста и предъ-явит ультиматум, чтобы вернули ему то, что он вложил, да еще и прибыль за все годы, -- я знаю, такие расчеты старики Ким и Георгади давно уже подготовили. А если не вернут, а сумма перевалила за миллион, -- он убьет следующего Бекходжаева, и так до тех пор, пока не добьется своего -- он без-жалостный человек...

-- Страшный человек! -- невольно вырвалось у прокурора.

-- Настоящий мафиози, -- согласился Файзиев, -- не зря боится его прокурор Хаитов. И знаете, лю-бимый фильм у него "Крестный отец" -- он его каж-дый месяц смотрит. Мне кажется, он у них, в Ита-лии или Америке, все быстро к рукам прибрал бы, а теперь и вас в это дело впутал... -- Плейбой вдруг осекся, поняв, что сказал лишнее, и громко позвал Адика, попросив чайник чая.

Разговор сразу как-то разладился, и прокурор понял: Икрам Махмудович почувствовал, что упу-стил шанс перетянуть его в свой лагерь, хотя нынче вроде, как никогда, был близок к этому.

Вот-вот могли вернуться Шубарин с Ашотом, а Амирхан Даутович сегодня уже не желал ни с кем общаться -- слишком серьезный оборот принимали события. Не хотелось ему оставлять Файзиева без надежд: кто знает, к кому придется вдруг обращаться за помощью, чтобы уцелеть, поэтому он сказал:

-- Я признателен вам -- вы на многое открыли мне глаза. Но я вынужден все перепроверить и, взвесить свое положение, разумеется, не затрагивая ваших интересов, -- вы ведь сами сказали, что Артур Александрович безжалостный человек. Я думаю, мы с вами еще продолжим сегодняшний разговор и проясним свои отношения на будущее. -- И, оставив Икрама Махмудовича переваривать сказанное, про-курор поднялся из-за стола и направился в конец зала, где висел портрет Ларисы. Осторожно сняв застекленную фотографию, он вышел с нею в узкий коридор, что вел прямо в гостиницу.

-- Пауки! -- вырвалось у него вслух, едва он за-крыл дверь своего номера.

Он понимал: не обладай Шубарин властью и не имей за плечами опыт поражения от Бекходжаевых, семейство Файзиевых и дня не церемонилось бы с ним, и так же, как Бекходжаевы, попытались бы все прибрать к рукам; но теперь Японец был учен и всегда начеку, оттого и не во всем доверял Икраму Махмудовичу.