Пешка королевы

Вот это было честно. Сквозь глухую тоску пополам с яростью (как можно испытывать такие разные чувства одновременно?) я ощутил удовлетворение. Когда Криденс принимался изображать заботливого друга, мне хотелось ударить его, прекратить эту ложь.

Но попробуй я хоть раз это сделать – и Виета не оставит от моей красоты и следа. Хм, когда мне слишком надоест женское внимание, можно обратиться к Ворону за помощью. Он, наверное, будет рад избить меня как следует.

– Почему ты думаешь, что это поможет? – спросил я, садясь рядом.

С одной стороны, мне и правда было любопытно – чуть-чуть. С другой – Криденс не угомонится, пока не добьется своего. А говорить о поездке во дворец не хотелось.

– Знаю, – Криденс сорвал орхидею и принялся поглаживать ее лепестки. Его пальцы очень быстро окрасились розовым.

– Знаешь, – хмыкнул я. – Откуда?

Криденс, который рассказывает кому-то о своих проблемах? Да он даже с трупами болтать не будет – испугается, что враги их поднимут и подслушают. М-м-м, а может, поэтому он на некромантии такой тихий? Адель, например, мертвецам сказки рассказывает. Я работал как-то с ней в паре – заслушался. Говорит, сосредоточиться помогает. У всех свои странности.

– У нашей семьи есть традиция, – помолчав, сказал Криденс. – Дарить наследнику друга. Человека. В пять лет. Это всегда ровесник и всегда очень милый. Такой, чтобы идеально подошел. Не раб, а именно друг.

– У нас аристократы на шестнадцатилетие собак дарят, – пробормотал я. Да, среди девушек популярны маленькие пушистые породы: болонки, шпицы. У юношей – бойцовские или охотничьи.

– Кому что, – хмыкнул Криденс. – Но ты не понял – не слуг, а именно друзей.

Я промолчал. Зная Виета, хорошо эта история закончиться не могла.

– Когда мы привыкнем к друзьям, привяжемся, полюбим, их убивают. То есть мы их убиваем. Сами. Это делает нас сильнее, – голос Криденса звучал равнодушно, и от этого спокойного тона меня пробрало куда сильнее, чем от самих слов. – Это важный урок, который показывает, что привязанность приносит боль.

– Это не так, – перебил я.

Криденс пожал плечами.

– Мои братья прошли это в пять лет. Я оказался умнее. Или глупее, но тогда я думал, что все хорошо просчитал. Я спрятал моего друга. Изобразил его смерть.

– В пять лет?!

– Я довольно умный, – усмехнулся Криденс. Но тут же посерьезнел. – Отец поверил. Или сделал вид, что поверил. Нам было по десять лет, когда обман раскрылся. Отец…

– Хватит. Криденс, хватит. Для меня это действительно слишком.

– В общем, было бы легче, если бы я сделал так же, как братья, – закончил Ворон. – Жаль, он ведь умел слушать. Его звали Лэр. И да, он потрясающе умел слушать.

Он замолчал, а я на мгновение снова увидел настоящего Криденса – подавленного юношу, отец которого был чудовищем, учившим сыновей убивать с пяти лет.

Странно, но после этого откровения заговорить было действительно легче.

– У меня есть сестра. Ее зовут Тина, она…

«Она для меня все, – вовремя опомнившись, удержал я. – Для тебя, Криденс, это сила, а для меня – семья. Особенно Тина. Мама, я знаю, что бы ни случилось, не пропадет. Но Тина, моя слабенькая, одаренная, глупенькая сестра…»

– Элвин, ты рассказал Тине, что ты волшебник? – неожиданно поинтересовалась Шериада еще в карете.

Я улыбнулся – она же просила не выглядеть уныло. Ей хотелось фальшивой улыбки спутника? Пожалуйста.

Рай незаметно сжал мою ладонь – наверное, боялся, что я снова выйду из себя. О нет, зачем? Улыбаться мне было привычно, особенно рядом с Шериадой.

– Нет, госпожа, не сказал.

Она удивилась.

– А собираешься?

– Нет, госпожа.

Рай посмотрел на меня, но в разговор вмешиваться не стал. Шериада усмехнулась.

– Мне казалось, тебе не понравилось, что я скрыла от тебя свой титул. Но ты делаешь с сестрой то же самое. Это ложь, Элвин. Сам знаешь, ни к чему хорошему она не приводит.

– Да, госпожа, – с улыбкой откликнулся я.

Шериада вздохнула и повернулась к окну. Снег закончился, ветер разгонял тучи на небе, открывая клочок за клочком голубизны то там, то здесь.

– Титул? – шепнул Рай, наклонившись ко мне. – О чем это она?

Он любопытный; это Шериаде в нем, похоже, и нравилось. Я покачал головой и промолчал.

– Она три раза спрашивала, что я с тобой делаю, – сказала королева, не оборачиваясь. – Два раза – публично. Твоя сестра – упрямый человек, она не успокоится, пока не узнает правду. В твоих интересах сделать так, чтобы эта правда ее не ранила.

– Госпожа, но разве Элвин занимается чем-то, что может ранить его сестру? – не выдержал Рай.

Шериада окинула меня красноречивым взглядом.

– Ты же учишься в престижной академии. Разве нет? – Рай тоже посмотрел на меня.

Моя улыбка сползла, как маскарадная маска. Я кивнул, стараясь хотя бы казаться спокойным.

– О да, – а вот Шериада улыбалась. – Конечно. Элвин слишком мягок и благороден для чего-то жуткого, правда? Например, убийства.

– Убийства? – эхом повторил Рай. – Но…

– Да. Или пыток.

– Но это же учеба, госпожа. Какие могут быть пытки? Вы шутите?

Шериада кивнула, не сводя с меня насмешливого взгляда.

– О да. Конечно, шучу.

– А-а-а, – выдохнул Рай. И рассмеялся.