Песнь Демона

– Кинния, можешь отпускать, все хорошо, – ласково проговорил голос, пытаясь оторвать мою руку от ноги незнакомца. Я не заметила, как отец отпустил его руки и подошел ко мне. Я посмотрела на маму. Она кивком сказала мне отпускать, и тут же на меня навалилась дикая усталость, ноги превратились в вату. Оторвав руки от его щиколоток, я, не обращая ни на кого внимания, заковыляла в свою комнату. Добравшись до дверной ручки, я ввалилась в комнату и подошла к умывальнику. Нагнувшись и плеснув холодной водой на свое лицо, я погрузилась в свои мысли. «Откуда у него такие травмы? И одежда очень странная. Явно не из местных. Может быть, один из слуг короля или аристократ? Нет, никто здесь не носит такие одежды. Тогда может актер какого-либо театра? Но как с такими травмами он добрался до наших мест? Или же он родственник кого-то из жителей соседнего города?» Ни на один вопрос ответа я найти не могла. Отогнав от себя все мысли, я начала отмывать руки от крови незнакомца. Встав во весь рост и потянувшись за полотенцем, я ощутила боль в спине. «Безусловно, он очень силен. Может быть, гвардеец из королевской гвардии. Хотя сомневаюсь, что король позволил бы своим солдатам ходить в юбках». Вытерев лицо и руки, я поковыляла за свежей рубашкой в комнату. Переодевшись, в полусогнутом состоянии я хотела спуститься вниз, чтобы помочь маме убрать беспорядок, который приключился в обеденной, и заодно посмотреть на состояние незнакомца. Но выйдя из комнаты, столкнулась с мамой. Она была уже в чистой одежде, растрепанные волосы были забраны в конский хвост.

– Ты в порядке? – гладя меня по волосам, спросила она.

– Да, мам, в порядке. Кто с ним это сотворил?

– Я не знаю. Вероятно, он плохо играл отложенную ему роль, за что и поплатился, – тихо проговорила она. Мама всегда выражалась какими-то загадками, порой я и не понимала ее вовсе. Так же произошло и тогда. Я не поняла, что она имела в виду, но и не стала задавать ей лишних вопросов.

– Как твоя спина, детка? – мама посмотрела на меня взволнованно.

– Все хорошо, не беспокойся.

– Тогда не откажешь мне в помощи?

– Конечно, нет! Я как раз собиралась спускаться, – воскликнула я.

Мама улыбнулась, взяла меня за руку и повела вниз. Вооружившись тряпкой, я оглядела масштаб беспорядка. Кровь была повсюду: на пороге, на двери, на полу, на стенах и, конечно же, на обеденном столе, он был практически залит ею. Я привыкла к виду крови. Отец редко возвращался с охоты с пустыми руками. За его спиной всегда висела тушка либо кабана, либо оленя. Мы с мамой всегда разделывали добычу, шкуры продавали, а мясо оставляли себе. Поэтому совершенно спокойно я принялась за работу.

– А где тот незнакомец, – нарушила молчание я, когда мы оттирали порог входной двери.

– Он в нашей комнате. Надеюсь, придет в себя, – с надеждой в голосе проговорила мама, не отрываясь от своей работы.

– Мам, чем он схватил отца за руку? У него были когти…

– О чем ты? – мама вопросительно и даже как-то сердито посмотрела на меня.

– Да, так, – решив не говорить на эту тему, отмахнулась я, – ни о чем.

Мы замолчали.

Незнакомец пробыл без сознания три дня. Все повязки, наложенные на его раны, были пропитаны кровью. Каждый день мы с мамой меняли их, а он был похож на мертвеца. Кожа перешла из серого в зеленоватый оттенок. Его выдавала только вздымающаяся грудь, делавшая вдох. От наших прикосновений он больше не вздрагивал и не стонал, лишь тихо сопел.

На третью ночь я не могла уснуть, прошлые два дня мне снились одни и те же кошмары. Незнакомец яростно бежал от толпы преследователей по лесу, спотыкаясь о сухие ветки и тяжело дыша, но они каждый раз настигали его, проходясь плетью по телу незнакомца. Он пронзительно рычал, отчего сотрясались кроны близстоящих деревьев. В эти моменты всегда появлялся мой Баку, поглощал всю округу, включая меня, своей огромной пастью. На третью ночь сон не приходил ко мне. Я ворочалась в кровати, открывала створки окна, чтобы свежий воздух наполнил всю мою комнату, но толку никакого не было. Было уже за полночь. Мой живот громко заурчал, давая знать о себе. «Конечно, я же весь день не могла затолкать в себя и куска хлеба», – думала я, поворачиваясь на правый бок. Все три дня, что незнакомец был у нас, я отвратительно питалась. Мама заставляла меня съесть хотя бы кусок хлеба утром и вечером. Просто не хотела. Мне также было интересно, кто он. И враг ли нам незнакомец или же друг. «Кин, хватит валять дурака, иди поешь», – шептал мне мой внутренний голос. Я вылезла из-под своего дорогого одеяла, выделанного из шкуры большого волка, убитого отцом. «Прохладно», – поморщившись, подумала я, подходя к окну. Закрыла створку, а мой желудок снова отчаянно напомнил о себе.