Песнь кецаля

— Вот это да! — восхищенно произнес Фриц. Массируя саднящее горло, Крюгер затравленно выглянул из кустов. Мощная вспышка вполне могла привлечь товарищей зловещего незнакомца. Но все было тихо. Поляна У полуразрушенной пирамиды выглядела безлюдной.

— Чем это ты его, Фриц? — сипло спросил Адам, продолжая тереть рукой горло.

— Да вот. — Толстяк поднял из вороха черной ткани тонкий матовый нож.

— Это один из тех сувениров, которые тебе подарил сеньор Педро?

— Ага, — подтвердил Думкопф.

— Ничего себе. — Крюгер взвесил в руке необычно тяжелый нож. — Так вот чем можно убить этих тварей.

И охотник за артефактами вдруг вспомнил красивую и одновременно ужасную легенду об ацтекском царстве мертвых Миктлане, где умершего поджидали страшные ловушки, одна из которых была ливневым дождем из лезвий обсидиана.

Случайность?

Адам не верил в случайности.

— Сколько их у тебя?

— Сколько чего? — не понял Думкопф.

— Ну, ножей сколько? — нетерпеливо повторил Крюгер.

— Да вроде шесть…

Толстяк полез в “бардачок” джипа.

— Да, шесть.

— Значит, так, — Адам задумчиво погладил подбородок, — три оставь себе, остальные отдай мне.

Думкопф послушно поделил оружие. Распихав ножи по карманам, охотник за артефактами брезгливо поднял с земли черный балахон погибшего незнакомца. Балахон был сшит из странной грубой ткани.

— Э… герр Адам? — испуганно прошептал Фриц. — Вы что это собираетесь с этим делать?

— Я это надену, — довольно сообщил Крюгер, встряхивая балахон.

— Да вы что?

Игнорируя яростные протесты помощника, Адам быстро облачился в черный балахон и, натянув на голову капюшон, предостерегающе погрозил оторопевшему Фрицу пальцем.

— Смотри мне, герой, не перепутай меня с кем-нибудь из этих. — Охотник за артефактами кивнул в сторону освещенной лунным светом пирамиды. — В облако светящейся мошкары я, конечно, вряд ли превращусь, но моего общества ты лишишься до конца своих дней, если, конечно, совесть позволит тебе жить с грехом на сердце.

Толстяк испуганно закивал, опасливо таращась на зловещую поляну.

— Ну что ж, — Крюгер оправил складчатые рукава своего балахона, — идем! Не будем заставлять прекрасных дам нас ждать. В конце концов это неприлично.

— Ох, не нравится мне все это, — прошептал Фриц, заглядывая в черный пролом стены древнего ацтекского храма.

Из пролома веяло сыростью и каким-то странным запахом, вызывавшим почему-то ассоциации с больницей.

— Да, мне тоже это не очень нравится, — согласился с помощником Адам. — Слушай, что за странный запах? Так, по-моему, пахнет йод.

Немного в нерешительности постояв у пролома, Крюгер наконец-то сосредоточился в соответствии с древней боевой тайской техникой, до предела обострив все свои чувства.

— Я пойду первым, — спокойно сообщил он Фрицу и решительно вошел в темный пролом.

От пролома вниз вели высеченные из камня ступеньки, покрытые влажным мхом. Крюгер несколько раз поскользнулся, но, слава Богу, сумел удержать равновесие и не упасть… Идущий сзади Думкопф намертво вцепился боссу в рукав балахона.

Невдалеке послышались голоса. Адам остановился, прислушиваясь. Но разобрать, о чем говорили, было невозможно. Еще немного спустившись вниз, незваные гости очутились у огромного входа, ведущего в освещенное светом горящих факелов помещение. Рядом имелся весьма удобный каменный выступ, являющий собой идеальный наблюдательный пункт.

— Фриц, пригнись, — едва слышно приказал Крюгер. — Спрятавшись за выступом, Думкопф с Адамом смогли лицезреть довольно странную картину. В дальнем конце зала находились четыре удивительных каменных столба, покрытые замысловатой резьбой. К двум из них за железные, вбитые в камень кольца были прикованы девушки. Смуглый парень лежал посередине помещения на плоском каменном столе. Совершенно обнаженным. Над его распростертой фигурой застыли несколько чернобалахонников, совершающих какой-то непонятный ритуал.

Адам присмотрелся повнимательнее. Чернобалахонники припали губами к телу парня. Один присосался к груди, второй к руке, а третий облюбовал ступню юноши.

— Герр Адам, — с содроганием прошептал Фриц, — опять геи! Нигде от них спасу нет, от проклятых.

— Тише, болван, это не геи, — зловеще прошипел Крюгер, — это кое-что похуже.

Один из чернобалахонников резко дернулся, оторвавшись от левого запястья парня, и, утерев рукавом окровавленные губы, стал неистово отплевываться.

— Так ведь это… — начал было толстяк.

— Правильно, вампиры, — подтвердил Адам.

— Уж лучше бы они оказались геями, — хрипло посетовал Думкопф, которому в этот момент захотелось оказаться где-нибудь очень далеко отсюда.

Вампиры почему-то странно скулили и терли глаза.

— Тотек! Тотек! — внезапно отчетливо раздалось в зале, и это слово (или имя?) гулким эхом заметалось под сводом мрачного храма.

Рядом с каменным столом, к которому был привязан смуглый парень, вдруг заструился туман. По воздуху пробежалась волнистая рябь, и из мутного марева появилась высокая фигура в алом.

Остальные Чернобалахонники застыли, чуть наклонив головы в немом приветствии своего повелителя.