Песнь кецаля

Снова лихо передернув затвор, Серега Черкасский бросился к поверженному монстру, затем вытащил из-за армейского сапога огромный охотничий нож и принялся спиливать Чупокабре рога.

— Ай, вашу мать! — басом заревел монстр и лягнул не ожидавшего такого подвоха Серегу ногой.

Охотники оторопело уставились на Чупокабру. Громко кряхтя, Чупокабра поднялась с земли, и туристы узнали в ней волосатого экскурсовода из подвозившего их до леса автобуса.

— Уже второй такой случай за сезон, — грустно сообщил офигевшим охотникам мексиканец, снимая с головы искусственные лосиные рога. — Месяц назад один припадочный англичанин с настоящим арбалетом попался, в зад меня, сволочь, с пьяных глаз подстрелил. Робин Гуд хренов. Все, с меня хватит. Следующую группу мы будем теперь обыскивать.

— Э… blin, я не понял! — заорал пришедший в себя после шока Серега. — Что это у вас здесь за маскарад?

— Каждый зарабатывает себе на жизнь как может, — развел руками мексиканец.

— А как же выстрел? — Фриц с подозрением оглядывал нелепый костюм экскурсовода, сделанный из зеленого искусственного меха.

— У меня хорошая реакция, — усмехнулся мексиканец. — С годами выработалась. Я как щелчок затвора услышал, так на землю и упал.

— Ну, blin, — с искренним восхищением произнес Серега.

— На, держи, победитель. — Чупокабра протянул русскому искусственные рога. — Ты их по праву заслужил, а вот текилы не дам. Мне она теперь самому нужна, нервное потрясение лечить.

Черкасский с довольным видом принял честно заработанный трофей.

— Ну ладно, пойду я, — сказал мексиканец, оправляя на животе своего костюма зеленый мех, — китайцев тех пьяных по лесу погоняю…

И он, зловеще завывая, скрылся в том направлении, откуда доносилось дикое пение веселящихся азиатов.

Глава пятнадцатая

ЖЕЛТОВОЛОСЫЙ

Сеньор Мигель Васкес находился в затруднительном положении.

Вернее, в смятении чувств.

И причиной был не очередной обвал на бирже курса акций фирмы “Васкес Текила Лимитед”, самого, пожалуй, убыточного в сети предприятий, возглавляемых доном Мигелем. В последнее время из-за резкого всплеска потребления во всем мире и в особенности в далекой России этого экзотического мексиканского напитка в стране уменьшились площади, занимаемые чудо-растением агавой. На их воспроизводство требовался не один десяток лет. Вот и приходилось гнать суррогат. Причем довольно низкого качества. Последствия не замедлили сказаться. Васкес чудом избежал тюремного заключения, отделавшись крупным штрафом.

Нет, текила здесь ни при чем. На носу выборы.

Васкесы уже давно занимали особое положение в мексиканском обществе. Они входили в первую двадцатку семейств, стоявших у кормила власти этой страны. И отец, и дед, и прадед дона Мигеля были депутатами то верхней, то нижней палат Национального собрания. Он шел по стопам предков. Уверенно и неотвратимо.

Однако имелись некоторые “затруднения”, которые необходимо было устранить в ближайшее время. Иначе…

Мигель не хотел и не мог даже представить себе это “иначе”. Настолько оно не вписывалось в модель его будущей жизни, созданной воображением как самого сеньора Васкеса, так и усилиями его имиджмейкеров, психологов и прочей шушеры, всегда кормящейся со стола фигур такого ранга и значения.

И вот позавчера главный консультант его предвыборной кампании сообщил ему неутешительные результаты последнего социологического опроса, проведенного среди электората, а также потряс дона Мигеля ошеломляющим выводом, к которому пришли он и его люди.

Сеньору Васкесу необходимо… жениться.

Причем срочно. Так как до выборов осталось всего ничего — каких-то четыре месяца.

Основной конкурент Мигеля — выскочка и зазнайка Энрике Санчес — согласно опросу обошел его на целых семь процентов. И именно потому, что был примерным семьянином. Наплодил шестерых детей и теперь кичится этим налево и направо. Вот и в последнем интервью, данном CNN, он предстал перед корреспондентами во всей красе почтенного отца семейства. Предвыборный лозунг, выкинутый им во время этой пиар-акции, гласил: “Мы все — одна большая семья!”

“Perra hijo! Сукин сын! Кагпего! Баран!” — выругался дон Мигель.

Нет, в принципе он был не против того, чтобы связать себя семейными узами. Семья, дом для мексиканца — это святое.

Но делать это вот так, скоропалительно. Как-то нехорошо. Неприятно. Да и где взять подходящую кандидатуру на роль невесты? Это ведь должна быть не просто абстрактная “сеньора Васкес”, а женщина, которой предстоит стать королевой его обширных владений. С которой не стыдно было бы показаться ни перед телеобъективами, ни во дворце архиепископа. То есть ослепительная красавица и не дура.

Он трезво оценивал свои мужские качества. Да, далеко не красавец. Некоторые даже назвали бы его уродом.