Песнь копья

— Хорошо. Улва, ты уверена, что Синда хочет отправить мальчишку на континент?

— Он сам мне сказал! — ответила Улва, глядя перед собой стеклянным взглядом.

— Значит, в этом тролли не ошиблись. Возможно, во всём остальном тоже. Сварди? Человек, который проклят и все его дела обращаются гибелью… Быть рядом с ним очень опасно.

— Очень опасно, — повторили шаманки одновременно и покивали друг другу.

Улва ненавидела, когда они делали что-то подобное.

— Завтра начнутся сборы, однако никуда с этой земли я не уплыву, — твёрдо молвила конани. — На материке такую крохотную горсть людей не ждёт ничего доброго. Мы неправильной веры и неправильных обычаев, а их, южан, несметные тьмы. Нас либо перебьют за ненадобностью, либо растворят в себе без следа.

— Надо было остаться дома и сражаться! — выпалила первая хирдквинне.

— Не смей заводить свою старую песнь! — прорычала Йофрид, подаваясь вперёд. — Если бы мы остались дома, то обрекли бы на смерть весь наш народ и себя самих до кучи! Хватит! Так им остался хоть какой-то шанс! Уйми свой вздорный нрав уже!

Губы Волчицы сами искривились уродливо, показывая оскал, она ничего не могла с этим поделать.

— Здесь, — молвила конани, — мы начнём заново. На этом прекрасном острове будем плодиться и крепчать. Как только избавимся от сварди.

— Но юнцу ты сказала иное.

— Честный медведь не дождётся у проруби тюленя. Только хитрый медведь, — скрывающий нос лапами.

— Разве медведи прячут нос не потому что тот мёрз…

— Закрой свой глупый рот, Улва, — приказала конани с угрозой во взгляде. — Завтра, когда Майрон Синда придёт, мы примем его радушием и добротой. Я спрошу его о людях Хрейна Пожирателя Собак, которые также высадились на острове. Если ответ удовлетворит меня, то я подам знак, а ты, Улва, приподнесёшь ему отравленного пива из тех запасов которые мы прихватили с собой. Надеюсь, ваш яд ещё не выдохся?

— Последняя ласка, — прошептала Бергдис, кладя перед Йофрид полый лисий клык, запечатанный воском, — этой крошечной дозы хватит, чтобы убить пятерых мужчин. Ни запаха, ни цвета, ни волшебной ауры. Быстрая и безболезненная смерть.

Все женщины смотрели на костяной сосуд, внутри которого дремала смерть. Шаманки выглядели холодными и равнодушными, но воительницы испытывали сомнения. Улва читала это на красивом правильном лице, — конани приняла решение ради своего народа, но ей самой оно пришлось ох как не по нраву. Платить за добро чёрной неблагодарностью…

— Так и сделаем! — решительно рыкнула хирдквинне, забирая клык. — Убьём его во что бы то ни стало! О мальчишке позаботитесь вы две! Но не смейте причинять ему вред!

— Мы не собираемся.

— Мы лишим его магии, как научила нас мудрая Орза.

— Навыки этого отрока ещё послужат клану.

— Он мягкий и податливый, со временем перекрутим голову и сделаем послушным.

Похожие как две снежинки Бергдис и Хейдрун переглянулись и одинаково мерзко захихикали, прикрывая рты рукавами. Улва сморщилась от отвращения.

Йофрид наконец оставила сомнения и посмотрела на воительницу.

— Я действительно думала над тем, чтобы попытаться уплыть. Рискнуть, а вдруг он отпустил бы нас, а вдруг тролли соврали. Но ты, Улва, переломила моё решение.

Первая хирдквинне сжала в кулаке лисий клык.

— Знание ценнее золота и побед, говорят эти волшебники. А мне кажется, что знание даёт и золото, и победы. Вот я и принесла тебе знание госпожа.

Конани склонила голову чуть набок, пытаясь найти смысл в этих странных, но в то же время будто знакомых словах. Воистину Улва обладала языком более закостенелым, чем даже её разум.

— Если завтра мы не преуспеем с ядом, Хейдрун, Бергдис, вы сможете совладать с Синдой?

Шаманки помедлили, глядя в потолок.

— Мы не знаем.

— Его аура не отличается от простой человеческой.

— Но он маг, раз способен повелевать огнём.

— Пиромант, — как зовут таких на юге.

— По одиночке погибнем.

— Но мы никогда не одиноки.

Ладони ведьм-любовниц соединились.

— Вместе одолеем, — сказали они в унисон.

— Будем молиться Феринии, чтобы до этого не дошло. Ступайте, наберитесь сил.

* * *

Весь следующий день орийки собирали пожитки и припасы, готовили лодары к отплытию с острова. Попутно орийцы на большой кухне готовили наловленную дичь, рыбу, пекли хлеб из дарёной муки, промывали ягоды, сахаристые корни, фрукты, которыми была обильна эта земля. Праздничную трапезу подготовили к ночи в самом большом из долгих домов. Там были поставлены столы, зажжены многие факелы. Северяне сумели привезти через Седое море даже некоторые музыкальные инструменты и теперь среди леса звучала музыка.

Йофрид облачилась в старый, но богато украшенный доспех из кожи и бронзы, который несмотря на прошедшие годы ещё прекрасно сидел поверх кольчуги. Её плащ белого меха скрепляла золотая фибула, на поясе блестели нарядные красные ножны. Подумав, конани украсила пальцы золотыми кольцами и присмотрелась к отражению в старом зеркале.