Песнь крови

— Для корабля Империи или Королевства, — задумчиво произнес Ваэлин. Он снова обернулся к Гильме: — Сестра, попросите губернатора написать воззвание, утверждающее предложенные вами меры и призывающее горожан к сотрудничеству. Брат Каэнис велит его размножить и распространить по городу.

Он обернулся к Каэнису:

— Брат, позаботься об охране ворот и виллы. Удвой стражу на стенах. По возможности используй только наших людей.

Он взглянул на сестру Гильму и заставил себя ободряюще улыбнуться.

— Что есть надежда, сестра?

— Надежда есть сердце Веры. Оставить надежду означает отречься от Веры.

Она тоже улыбнулась, но слабо.

— У меня в комнате есть кое-какие инструменты и лекарства. Я хотела бы, чтобы их доставили мне.

— Я об этом позабочусь, — заверил ее Каэнис.

Ваэлин повернулся и зашагал прочь по мощеной дорожке.

— А как же порт? — окликнул сзади Каэнис.

Ваэлин даже не обернулся.

— Об этом позабочусь я.

* * *

Мельденейский капитан был убористым и жилистым. Он сидел напротив Ваэлина и подозрительно взирал на него исподлобья. На капитане были перчатки тонкой кожи, стиснутые кулаки лежали на столе. Сидели они в старом здании торговой гильдии, в зале, где хранились карты. Они были одни, если не считать Френтиса, охранявшего дверь. Снаружи стремительно наступала ночь. Город вскоре должен был уснуть. Горожане все еще пребывали в блаженном неведении о беде, которая должна была встретить их утром. Если капитан и был недоволен тем, что их с командой выдернули из коек, заставили раздеться и пройти осмотр у помощников сестры Гильмы, а потом явиться сюда, он явно счел за лучшее оставить жалобы при себе.

— Вы Карваль Нурин? — спросил у него Ваэлин. — Капитан «Красного сокола»?

Мельденеец медленно кивнул. Его глаза метались между Ваэлином и Френтисом, время от времени останавливаясь на их мечах. Ваэлин не старался унять его тревогу: если капитан боится, ему это только на руку.

— По слухам, ваш корабль — самый быстрый из тех, что стоят в здешнем порту, — продолжал Ваэлин. — Лучшие обводы корпуса, которые когда-либо выходили с мельденейских верфей, как говорят.

Карваль Нурин кивнул, но промолчал.

— Вы не замечены ни в пиратстве, ни в бесчестности — это необычно для капитана с ваших островов.

— Что вам надо?

Голос у мельденейца был резкий и хриплый, и Ваэлин заметил край бледного шрама, выглядывающего из-под черного платка, который капитан носил на шее. Пират или не пират, а он тоже хлебнул свою долю приключений на море.

— Мне надо вас нанять, — кротко ответил Ваэлин. — Сколько времени вам потребуется, чтобы доплыть до Варинсхолда?

Тревога капитана несколько улеглась, но его лицо по-прежнему было затуманено подозрением.

— Случалось доходить дней за пятнадцать. Удонор помог, направил ветер к северу.

Удонор, как знал Ваэлин, был одним из мельденейских богов, его считали владыкой ветров.

— А быстрее можете?

Нурин пожал плечами:

— Быть может. Если с пустыми трюмами, да еще взять несколько лишних рук, чтобы помогли управляться с парусами… И пару коз Удонору в жертву, конечно.

У мельденейцев было распространенной практикой приносить животных в жертву своим излюбленным богам перед опасным путешествием. Ваэлин присутствовал при массовом забое скота, перед тем как их флот вторжения покинул гавань. Крови было столько, что воды в гавани покраснели.

— Коз мы добудем, — сказал он и сделал Френтису знак подойти. — Вашими пассажирами будут брат Френтис и двое моих солдат. Вы доставите его в Варинсхолд, где он возьмет еще одного пассажира. Затем вернетесь сюда. Все путешествие должно занять не более двадцати пяти дней. Возможно ли это?

Нурин немного поразмыслил и кивнул.

— Да, возможно. Но не на моем корабле.

— Почему?

Нурин разжал кулаки и медленно стянул перчатки, обнажив обесцвеченную, покрытую пятнами кожу от пальцев до запястья.

— Скажи мне, прикованный к земле, — начал он, демонстрируя Ваэлину свои ладони. Свет ламп озарил восковую, изуродованную плоть. — Доводилось ли тебе сбивать пламя голыми руками, когда твоя сестра и мать умирали в огне?

Губы мельденейца искривились в мрачной усмешке.

— Нет, мой корабль не выйдет в море по твоему приказу. Альпиранцы зовут тебя Убийцей Светоча, для меня же ты — отродье Сжигателя Города. Может, владыки кораблей и продались вашему королю, как последние шлюхи, но я не продамся. И какие бы угрозы или пытки ты ни пустил в ход, это не…

Лазурит мягко стукнул о стол. Ваэлин крутанул камень, и гладкая поверхность с серебристыми прожилками засверкала в свете ламп. Карваль Нурин ошеломленно уставился на него, не скрывая своей алчности.

— Я сожалею об участи вашей матери и сестры, — сказал Ваэлин. — И о том, что произошло с вашими руками. Это, наверно, было очень больно.

Он продолжал крутить камень. Нурин не отрывал от него глаз.

— Но я чувствую, что вы, прежде всего, деловой человек, а сантименты прибыли не приносят.

Нурин сглотнул, его изуродованные руки дернулись.

— И сколько я получу?

— Если вернетесь в течение двадцати пяти дней — все.

— Врете!

— Иногда вру, но в данный момент — нет.

Нурин наконец оторвал взгляд от лазурита и посмотрел в глаза Ваэлину.