Песнь крови

— Это легенда, брат, — сказал ему Ваэлин, вовремя спохватившись, что тайну мастера Джестина следует хранить. — Наши мечи очень хорошей работы, но они из обычной стали.

— А вас что, правда заставляют жить в глуши? — спросила молодая сестричка, пухлая девушка по имени Хенна.

— Всего десять дней. Это одно из наших испытаний.

— А вас выгоняют, если вы не выдержите испытания, да?

— Если останешься в живых — то да, выгоняют.

Это сказала сестра Шерин, которая стояла в дверях, скрестив руки на груди.

— Ведь я права, да, брат? Многие из ваших братьев умирают во время испытаний? Мальчишки всего одиннадцати лет от роду?

— Суровая жизнь требует сурового учения, — ответил Ваэлин. — Наши испытания готовят нас к роли защитников Веры и Королевства.

Она вскинула бровь.

— Что ж, если мастеру Гарину вы здесь больше не нужны, нам нужно помыть пол в учебном классе.

И Ваэлин вымыл пол в учебном классе. Потом он вымыл полы во всех палатах западного крыла. Когда он управился, Шерин усадила его кипятить смесь чистого спирта с водой и промывать в ней инструменты, которые аспект использовала, оперируя рану того молодого человека. Шерин объяснила ему, что это убивает заразу. Оставшуюся часть дня Ваэлин провел в подобных же занятиях, отчищая, моя и протирая. Руки у него были жесткие, но вскоре он обнаружил, что от этой работы они начали шелушиться, и кожа покраснела от мыла и горячей воды к тому времени, как сестра Шерин сказала, что он может идти ужинать.

— А когда меня будут учить целительству? — спросил Ваэлин. Она находилась в учебном классе и раскладывала разнообразные инструменты на белой салфетке. Ваэлин потратил добрых два часа на то, чтобы как следует их начистить, и теперь они ярко блестели в свете, падающем в окно.

— Учить вас ничему не будут, — ответила она, не поднимая глаз. — Вы будете работать. А если я сочту, что вы не будете мешать, я позволю вам понаблюдать, когда я буду кого-нибудь лечить.

В голове у Ваэлина возникло сразу несколько ответов. Некоторые были едкие, некоторые остроумные, но любой из них заставил бы его выглядеть капризным ребенком.

— Как вам угодно, сестра. В котором часу я вам понадоблюсь?

— Мы беремся за работу в пятом часу.

Она демонстративно принюхалась.

— Но прежде, чем взяться за работу, вам следует хорошенько вымыться. Заодно это поможет вам избавиться от вашего естественного запаха, довольно ядреного, надо заметить. У вас в Шестом ордене, что, вообще не моются?

— Мы каждые три дня плаваем в реке. Она очень холодная, даже летом.

Шерин ничего не сказала и уложила на салфетку странный предмет: две параллельных лопасти, соединенных винтом.

— А это что? — спросил Ваэлин.

— Реберный расширитель. Он помогает добраться до сердца.

— До сердца?!

— Иногда, если сердце остановилось, его можно заставить биться снова с помощью осторожного массажа.

Он посмотрел на ее руки, на тонкие пальцы, совершающие точные, выверенные движения.

— И вы это умеете?

Она покачала головой.

— До подобного искусства мне еще расти и расти. Наша аспект это умеет, она почти все умеет.

— Когда-нибудь она и вас научит.

Она посмотрела на него опасливо.

— Ступайте есть, брат.

— А вы не пойдете?

— Я ем позже остальных. У меня еще есть работа здесь.

— Тогда и я останусь. Мы можем поесть вместе.

Она даже почти не остановилась, протирая стальной лоток.

— Нет, спасибо, я предпочитаю есть в одиночестве.

Он вовремя сдержал разочарованный вздох.

— Как вам угодно.

* * *

За ужином его снова забрасывали вопросами. Это назойливое любопытство едва не заставило его подумать о том, что лучше уж сестра Шерин с ее равнодушием. Мастера Пятого ордена ели вместе с учениками, так что Ваэлин уселся рядом с мастером Гарином, вместе с группой начинающих братьев и сестер. Его удивило, что все послушники разного возраста: младшим было не больше четырнадцати, но попадались и люди за пятьдесят.

— В наш орден люди часто приходят уже в возрасте, — объяснял мастер Гарин. — Я и сам сюда вступил только в тридцать два года. А до того был в королевской страже, тридцатый пехотный полк, Кровавые Медведи. Да ты про них, небось, слышал.

— Их репутация делает им честь, мастер, — соврал Ваэлин, отродясь не слыхавший про такой полк. — А сестра Шерин здесь давно?

— Она-то тут с малых лет. Поначалу на кухне прислуживала. А учиться начала, только когда ей четырнадцать стукнуло. Моложе четырнадцати сюда не принимают. У вас-то в ордене не так, верно?

— Это всего лишь одно из многочисленных отличий, мастер.

Гарин расхохотался от души и откусил большой кусок куриной ноги. Кормили в Пятом ордене примерно так же, как и в Шестом, только меньше. Ваэлин несколько смутился, когда начал, как привык, стремительно поглощать огромные количества пищи и привлек этим насмешливые взгляды соседей по столу.

— У нас, в Шестом, есть надо быстро, — объяснил он. — А то, если станешь тянуть, ничего и не останется.