Песнь Кваркозверя

Нужную комнату отыскал Мубин, и Патрик выломал еще дверь. За ней обнаружился магазинчик, где торговали красками. Сводчатые потолки, крохотное окошко высоко наверху… Перкинс – крепко связанный, в наручниках и с кляпом во рту – лежал возле двери. К дальней стене жались два совершенно одинаковых разнополюсных кваркозверя.

Один из них был тот, которого я видела прежде. А второй… второй был тот самый, которого я похоронила у реки в самом сердце Драконьих Земель. Совпадали все мелочи. Шестая пластина грудной чешуи сидела чуть косо. На правой передней лапе недоставало прибылого пальца. И на одной лапе красовался такой знакомый белый «носочек»…

Мой кваркозверь вернулся ко мне, я поняла это с самого первого взгляда. Потом в уши ворвалось тонкое гудение, от которого дрожал воздух. А еще – и это главное – я заметила, что близнецы почти соприкасались. Срок в тысячу секунд готов был истечь.

– Всем стоять! – рявкнула Бу, и мы замерли. Гудение становилось все выше, кваркозвери топтались на месте, постепенно сдвигаясь. Стоило им чуть откачнуться в разные стороны, тон звука сразу делался ниже.

Вот, стало быть, какая она, – знаменитая Песнь Кваркозверя. Почти все внимавшие ей успели обратиться в прах. Я подумала: если мне суждена смерть, хорошо, что я успела услышать ее. Она показалась мне очень жалобной, пронизанной безмерным одиночеством. В ней была подспудная мудрость, самоотречение, неизлитая любовь и готовая к полету поэзия. Мягкий танец кваркозверей рождал звук, напоминавший об альтовом фаготе, выводившем одно бесконечно изменчивое соло.

Вот только повествовала эта Песнь не о счастье, мире или любви. Это был погребальный реквием по всем нам.

Мы боялись даже дышать. Не ровен час, резкое движение спугнет близнецов, и они окончательно воссоединятся. И какая потом разница, случилось ли это от страха, из шалости или просто от скуки?

И тут я выдала самое первое, что пришло мне в голову:

– Ну здравствуй, малыш…

Едва родившийся кваркозверь оглянулся, и в лиловых глазах вспыхнуло явственное узнавание. Вот он посмотрел на своего брата… потом опять на меня…

– У нас с тобой много дел, – сказала я ему. – Нас ждут чудесные приключения. Я без тебя не справлюсь, малыш…

Он завилял хвостом, показывая – мол, понимаю, – но решиться еще не мог. Второй кваркозверь ходил кругами. Тон гудения снова стал повышаться.

– На прогулки будем ходить, – сказал Тайгер, оставшийся в коридоре.

Кваркозверь узнал его голос и, видимо, вспомнил, как славно таскал его на утренних прогулках по всем окрестным помойкам. Бросив последний взгляд на близнеца, он потрусил мимо нас к двери в коридор.

Гул тотчас прекратился. Некогда Великолепная Бу осторожно шагнула вперед, держа наготове лакомства, от которых не отказался бы ни один кваркозверь, – кусочки цинка в алюминиевой оболочке.

– С возвращением, малыш, – сказала я воскресшему питомцу.

– Кварк, – сказал Кваркозверь.

Бу действовала очень умело. Очень скоро первоначальный кваркозверь был выведен из подвала и помещен в титановый контейнер, прошитый заклепками. Ему предстояло долгое путешествие в Австралию.

Я освободила Перкинса. Он неуклюже обнял меня и стал благодарить, что сумела настроиться на его мысли.

– А ты чего ждал? – улыбнулась я в ответ. – Какой девушке не понравится, если о ней думают? – И добавила, вспомнив кое о чем: – Пока ты вел нас сюда, я действительно уловила что-то насчет свидания или мне показалось?

– Не смог удержаться, – засмущался молодой чародей. – Если честно, идея вместе поужинать похлебкой в «Тюремном Подвале» – слышала про этот ресторан в стиле «унылого шика»? – как-то помогала мне отгонять мысли о неизбежной аннигиляции…

– Коли так, – сказала я, – заказывай столик.

* * *

Мы вышли из подвала на солнечный свет и вернулись к северному устою незаконченного моста. Команда «i-Магии» была среди первых, кто удрал. Что же до зрителей, не сделали ноги лишь самые бесстрашные, самые тупые и те, кого сморил сон. На табло шансов замерли последние цифры – «100:1» в пользу «Казама».

Тут где-то позади нас раздался громкий взрыв, от которого мы, понятное дело, так и подпрыгнули, и высоко в небо взвилась огненная фигура. Это исполнял свой трюк Джимми «Сорвиголова» Долбогроб. Оставляя дымный хвост, он пронесся высоко над нашими головами и успел прокричать «Боже, храни…», но кончить фразу не успел, с плеском и шипением обрушившись в воду. Когда он всплыл, кашляя и отплевываясь, мы похлопали ему в ладоши.

Минут через десять мы еще сидели на берегу, приводя мысли в порядок, когда к нам подошел лорд Главный Советник.

– Ход последних событий повлиял на умонастроение короля, – сказал он. – Бывший Придворный Мистик Бликс обвинен в государственной измене и объявлен в розыск вместе с сообщником, полковником Блох-Дрэйном. Я же получил указания именем Его Величества объявить вас победителями состязания.

Мы переглянулись. Все мы жутко вымотались и были сплошь в синяках. Было как-то не до того, чтобы прыгать на одной ножке и кричать «ура». Особенно после того, как нам едва не довелось заглянуть в вечность.

Мубин спросил: