Песнь молодости

Щеки Дао-цзин стали пунцовыми. Как трудно забыть прошлое!.. Долгое время любовь к Лу Цзя-чуаню была тайной, скрытой в самой глубине ее сердца, и вот сейчас Бай Ли-пин одной фразой перевернула ей всю душу… Дао-цзин чуть слышно ответила:

— Он арестован более года назад…

— Тоже арестован? Какой был хороший юноша! Эта революция просто…

Она не закончила фразы, обернулась к официанту и по-английски приказала принести две чашки шоколада. Затем Бай Ли-пин вытерла губы платочком и, бросив взгляд на Дао-цзин, улыбнулась:

— Скажи, ты сейчас замужем?

— Нет.

— А любишь кого-нибудь?

— Нет. — Дао-цзин вспомнила прошлое, и к ней вернулось чувство расположения к Бай Ли-пин; однако она уже не могла быть с ней такой же откровенной, как прежде.

Бай Ли-пин похлопала Дао-цзин по плечу и рассмеялась:

— Линь, ты странная женщина! Я вот, например, и дня не могу обойтись без мужчины!.. Хочешь, подыщу тебе хорошего мужа, заживешь на славу!

Дао-цзин улыбнулась и ничего не ответила. Допив шоколад, она поднялась, намереваясь уходить. Бай Ли-пин усадила ее:

— Глупышка, ведь мы столько не виделись, а через несколько дней я уезжаю в Шанхай. Пойдем ко мне, а завтра вместе сходим к Сюй Нину. Муж тебя не ждет, и некому беспокоиться о том, куда ты пошла.

— А где ты живешь? — спросила Дао-цзин.

— В гостинице. Я ведь приехала в Бэйпин одна. Пойдем ко мне. Скучать не будешь!

— Нет, у меня есть важное дело, я должна поскорее найти своих родственников. Я постараюсь снова увидеться с тобой. — Решительно отказавшись ехать к Бай Ли-пин, Дао-цзин взяла свой маленький саквояж и хотела уходить.

— Ну нет, так просто я тебя не отпущу!

Бай Ли-пин, не слушая никаких возражений, отобрала у нее багаж и, взяв ее за руку, направилась к выходу. Выйдя из ресторана, она подозвала двух рикш и, не торгуясь с ними, приказала Дао-цзин садиться.

Заметив, что Дао-цзин недовольно хмурится, садясь в коляску, Бай Ли-пин подождала, пока рикши тронутся с места, и лишь потом сказала:

— Дао-цзин, дружба проверяется в беде. Раньше мы с тобой были так близки… Разве сейчас ты мне не веришь? Ну, да ладно, едем со мной. Я ручаюсь, что ты в конце концов развеселишься.

Дао-цзин промолчала. Сначала она хотела даже спрыгнуть с рикши, но сдержала себя: ведь Бай Ли-пин когда-то была ее подругой, участвовала в студенческом движении, дружила со многими революционерами, да и сама была такой активной… Дао-цзин вспомнила об этом, и ее раздражение постепенно улеглось.

Бай Ли-пин жила в отдельном, хорошо обставленном номере на втором этаже. Дао-цзин села на роскошную кожаную софу и подумала: «Как во сне! Бежала из Динсяна и вот попала прямо в рай!»

Из ванной комнаты послышался голос Бай Ли-пин:

— Дао-цзин, иди сюда, умойся и приведи себя в порядок.

Поднявшись с софы, Дао-цзин ответила:

— Не хочу. Я сейчас тебя на некоторое время оставлю, а потом снова приду.

— Нет, так не пойдет! — запротестовала Бай Ли-пин и выскочила из ванной.

Она успела переодеться, нарядившись в красивое вечернее платье. Взяв Дао-цзин под руку, она усадила ее обратно на софу и, ласково потрепав по щеке, сказала:

— Ты просто глупышка, и я не позволю тебе уйти! — Внимательно разглядывая Дао-цзин, она добавила: — Какое красивое лицо! Да любой мужчина может потерять голову. Но, к сожалению, — я это вижу по твоим глазам, — ты все еще помешана на революции. Иначе ты бы не оставалась в одиночестве. Одной так трудно!..

— Не говори вздора, — торопливо заговорила Дао-цзин. — Я уже давно ничего не знаю о своих прежних друзьях. Сейчас я не думаю ни о чем, кроме того, как бы заработать себе на жизнь. Но я действительно спешу, у меня дела. — Дао-цзин поднялась.

Бай Ли-пин снова усадила ее подле себя и, пристально глядя ей в глаза, с легкой улыбкой сказала:

— Эх ты, глупая! Твои глаза меня не обманут. Ты что же, думаешь, что я ничего не понимаю, что я сама не прошла через это? Я ведь, как и ты, была полна энтузиазма и увлечена идеями пролетарской революции. Какой интеллигент — выходец из мелкой буржуазии — не питал революционных иллюзий! Но потом перед лицом действительности я постепенно поняла многое, освободилась от этих иллюзий. Конечно, революция дело хорошее, но ведь это дело далекого-далекого будущего. Сколько поколений пройдет, прежде чем наступит коммунизм! Когда еще революция победит?.. А тут еще надо сидеть в тюрьме, жертвовать жизнью, соблюдать какую-то железную дисциплину, безоговорочно подчиняться… Все это освободило меня от иллюзий. — Бай Ли-пин легко вздохнула и, помолчав, продолжала. — Вспомни, что человеческая жизнь коротка. Она проходит так же быстро, как облачко, гонимое ветром. Поэтому надо брать от жизни как можно больше. Вот я, например, сейчас ни над чем не задумываюсь, не мечтаю ни о чем героическом. Я просто наслаждаюсь молодостью. Пройдет несколько лет, и она останется позади. Дао-цзин, стоило мне тебя увидеть — твое платье, манеры, разговоры, — я сразу поняла, что ты все еще помешана на этом… Мне, мне просто жаль тебя…

Бай Ли-пин говорила с воодушевлением. Обняв Дао-цзин за плечи, она ласково шептала ей: