Песнь надежды. Том 6

Он попытался отпрыгнуть, но цепи помешали это сделать нормально. Чёрный заревел ещё сильнее, но смог дотянуться до спины и швырнуть в сторону незваного гостя. И какова была его обида, когда это оказалась белоснежная волчица.

Чёрный был не в состоянии думать как человек, он не знал слова «предательство» или «подстава». Но что-то вроде обиды он действительно испытал. Ему нравилась белая волчица, потому драться с ней он хотел меньше всего.

Вместо этого чёрный попытался броситься в сторону, но нарвался на огромного вервольфа, которая его сбила с ног, он попытался ударить её лапой, но в неё неожиданно вцепилась волчица и начала оттягивать в стороны. Каким бы сильным он ни был, но одной рукой вот так просто перетянуть вервольфа чёрный просто не смог. Его практически распяли.

Он взревел. Дёрнулся вперёд, клацая зубами, но получил лапой по башке. Не когтями, именно ладонью. А потом ещё и ещё, и ещё… и с каждым ударом становилось всё хуже и хуже. Он ревел, пытался поймать зубами лапу, и один раз у него это даже получилось, однако ему тут же прилетело по челюсти несколько раз, и та сама по себе разжалась, сломавшись.

Чёрный уже дрался с другими вервольфами и не раз. Сначала у него получалось не очень, но вскоре он натренировался бороться против собратьев, буквально убивая их за пару минут. Он быстро учился охотиться. Особенно на других. Однако здесь всё было иначе. Если бы не капканы, если бы не волчица, которая держала его за лапу, будь он внимательнее и не так увлечён самкой…

Но вервольфа поймали. Он не мог признать этого по той причине, что подобные мысли для него были слишком сложными, но суть оставалось сутью — даже сильнейшего можно победить.

* * *

Энна медленно обращалась обратно. Это был небыстрый процесс по сравнению с обращением в вервольфа. Особенно неприятно было то, что стоило лишиться шерсти, тёплой и надёжной, как она тут же попала на растерзание холодному воздуху.

— Принеси сумки! — махнула она рукой белому вервольфу, которая стояла рядом, с интересом разглядывая её сына. — Быстрее! Поторапливайся!

Волчица развернулась и быстрыми прыжками направилась в лес, стараясь ступать осторожно.

Всё поле было усеяно капканами. Большими, на диких вервольфов, капканами, из которых выбраться можно было, лишь если ты мог надавить на небольшой рычаг. Только вот вервольф своими пальцами этого сделать не мог. Они усеяли ими всё поле, буквально каждый метр, чтобы увеличить шанс того, что её сын попадёт в один из них. Если бы не попал с первого раза, Юнона гоняла бы его до тех пор, пока он не влетел в один из них.

Энна с любовью и гордостью во взгляде рассматривала вервольфа перед собой. Пусть и не крупный, как ей хотелось, но явно крепкий и выносливый с красивой окраской, которая досталась ему от деда и передалась по мужской линии. Отличительная черта их стаи, так сказать.

Единственно, что её расстраивало — произошедшее. И как до этого дошло? Она знала ответ, вопрос был риторическим. Всё из-за происходящего вокруг. Власть, власть, власть… иногда она желала превратиться в вервольфа со своим детьми и умчаться в лес подальше от невзгод, чтобы всю оставшуюся жизнь провести подальше от вездесущих интриг и неспокойной жизни, где от каждого ты всегда ожидаешь какой-нибудь подлянки.

Конечно, это было нереально, но эти мечты грели сердце, заставляя забывать о том, насколько всё вокруг изменилось.

Волчица вернулась довольно скоро, держа в зубах большую сумку и несколько таких же перекинутых через спину. Здесь было всё: от всевозможных необходимых припасов и одежды до лекарств и цепей.

Собственно, именно цепи и требовались сейчас. Даже пойманный в несколько капканов, он был опасен — Энна убедилась в этом на себе лично. Поэтому первым делом она собиралась обезопасить себя. Любовь любовью, но Энна понимала, что он порвёт её без раздумий, если выпадет возможность, и тогда уже никто не сможет ему помочь.

Лишь после этого она начала быстро вытаскивать из сумки всевозможные колбы и склянки. Одеваться она не спешила — скоро вновь обращаться обратно в вервольфа, да и если вдруг что, сподручнее было без одежды обратиться.

Заметив на себе взгляд Юноны, Энна потрясла одной из склянок.

— Не знаю, подействует ли это на таком большом вервольфе или нет. Обычно его дают щенкам, которые не могут обратиться в человека обратно.

Юнона склонила голову слегка в бок, словно спрашивая.

— Если не поможет, дам ещё больше. А потом ещё и ещё. Рано или поздно оно будет должно ему помочь.

Но про себя добавила: «надеюсь на это».

Глава 198

Мне было страшно.

Это отпечаталось в мозгу, как клеймо, от которого не избавишься, даже если всё заживёт. И этот страх шёл за мной по пятам всегда. Прятался во тьме и ждал, показываясь изредка, словно подлый снайпер, и скрываясь обратно.

Страх всегда был рядом — он был моим двигателем и моим ограничителем.

Я смотрел на юг и видел, как что-то приближается. Я видел себя со стороны, видел парня, смазливого и слабого, который каждый день смотрел на юг и чего-то ждал.