Песнь о моей Мурке

В «Комментариях к роману “Двенадцать стульев”» Ю.Щеглов пишет: «В соответствии с тогдашним Исправительно-трудовым кодексом РСФСР (ИТК РСФСР) к «местам заключения» относились, в частности, «учреждения для применения мер социальной защиты исправительно-трудового характера»: дома заключения, или домзаки, исправительно-трудовые дома, или исправдома, «трудовые колонии», «изоляторы специального назначения», или специзоляторы и т. д. Терминология порою варьировалась в различных республиках, и учреждения, называемые в российском ИТК «исправительными домами», в украинском ИТК именовались «домами принудительных работ». В допрах содержались находящиеся под следствием граждане, а также отбывали наказание лица, осужденные на срок свыше шести месяцев, но обычно не более двух лет, и при этом не признанные «социально опасными». Осужденные на срок свыше двух, но не более пяти лет отправлялись в трудовые колонии, а лишенные свободы за тяжкие преступления — в специзоляторы». Судя по упоминанию в песне допра, герой изначально не относился к разряду серьезных преступников, а был мелким «шпанюком», совершающим незначительные преступления — то, что сейчас на жаргоне именуется «баклан» (хулиган).

«Попаду я к черту на Луну»

О скорбной земной жизни Гопа сказано было достаточно. Теперь перейдем к его путешествию на Луну.

Первый вопрос: почему именно на Луну?

Казалось бы, очевидное объяснение этого мотива несложно отыскать в уголовном жаргоне, где выражение «послать на Луну», «отправить на Луну» означает «расстрелять». Это объяснение встречается уже в словаре «Блатная музыка» С.М.Потапова (издание НКВД, 1927). Выражение было популярно и позднее, в 30-е годы. Так, в рассказе «Букинист» Варлам Шаламов спрашивает своего собеседника:

«— Где же теперь эти врачи?

— Кто знает? На Луне, вероятно…»

То есть расстреляны.

Однако более ранних свидетельств существования этого выражения в уголовном жаргоне мне найти не удалось. Так что остается открытым вопрос: то ли неведомый автор песни о Гопе развил жаргонный фразеологизм в фантасмагорическую картину, то ли, напротив, — жаргонизм появился под влиянием блатной песни? Мне представляется более вероятным последнее. Скорее всего, сюжет «Гопа» о путешествии на Луну имеет свой собственный источник.

Интересно, однако, что уже в 30-е годы поверье о том, что после смерти воры попадают на Луну, прочно закрепляется в блатном фольклоре. Вот что вспоминает бывший вор Михаил Демин в своем автобиографическом романе «Блатной»:

«Мы стояли возле кабины лифта. Я потрогал дверцу, спросил:

— Работает?

— Что ты, — объяснила она, — какие теперь лифты! Ты что, с Луны свалился?

— Именно — с Луны, — пробормотал я. — По блатным поверьям, если человек умирает, он отправляется на Луну… Я, в сущности, там уже и был. И спасся чудом…».

Здесь мы сталкиваемся с одновременной аллюзией и на песню, и на поговорку.

Кстати, в уголовном жаргоне 20-х годов, помимо выражения «отправить на Луну» как определения расстрела, встречается еще несколько упоминаний этой планеты. В том же словаре Потапова встречаем следующие словарные статьи: «Луна — грабеж. Лунатик — грабитель». То есть Гоп со смыком имеет прямое отношение к Луне, поскольку он и есть грабитель! (Скорее всего, имеется в виду ночной грабеж, отсюда и упоминание ночного светила.) Возможно, именно поэтому герой уголовной баллады направляется на Луну — к чертям в гости. И все же даже это не дает ответа, почему неведомый автор разместил чертей и ад именно на Луне.

Вот тут нам приходится вспомнить уже традиции славянского фольклора. В представлениях славян (как и многих других народов мира) Луна ассоциируется с загробным миром, с областью смерти и противопоставляется Солнцу как божеству дневного света, тепла и жизни. По сербским поверьям, чтобы узнать, жив ли долго отсутствующий родственник, нужно было трижды окунуть человеческий череп в ключевую воду, а затем в полночь во время полнолуния посмотреть сквозь отверстия черепа на месяц. Если человек жив, он возникнет перед смотрящим, а если мертв, то окажется на месяце.

Кроме того, у славян существует богатая традиция сказок о путешествии людей на тот свет — как в рай, так и в ад, с последующим возвращением героев домой. Например, «Скрипач в аду», где скрипач проваливается в преисподнюю и три года играет на скрипке для чертей. Или «Горький пьяница» — у молодого человека умирает отец, и герой вызволяет папашу из пекла, где тот возит дрова и воду в образе старой лошади. Так что путешествие героя в ад, который к тому же находится на Луне, достаточно объяснимо.