– Закрытие школ было только началом, – сказал он. – Теперь они взялись за землю. Иксион использовал долг перед Бассилеей как предлог, чтобы уничтожить все реформы Атрея. Крепостные, получившие землю во время Революции, превращаются в арендаторов и вынуждены платить ренту, разрешения на работу в городе стали непосильно дорогими, чтобы крестьяне не могли покидать поля…
Энни опустила лицо в ладони. Я припоминал все, что уже мельком видел во время поездок по городу перед нашим бегством, мысленно подводя итоги.
– Возврат к феодализму путем экономического давления.
Пауэр кивнул:
– Иксион еще не разделил феодальные земли между Тремя Семьями, но это лишь вопрос времени. Фактически каллиполийцы пребывают на грани возвращения к статусу крепостных.
Это тень, которая висела над нами с самого начала. Мир, в котором кто-то вроде Энни принадлежал земле, на которой родился, а эта земля принадлежала кому-то вроде меня. Чтобы облагать налогами, наказывать, уничтожать, как считал нужным ее господин. С помощью юридических маневров и драконьего огня в избытке Иксион сможет вернуть все это обратно.
При этой мысли меня сковал ледяной холод, но я подумал, что мои чувства не шли ни в какое сравнение с тем, что чувствовала Энни.
Ее голос приглушенно звучал сквозь ладони:
– И что ты всем этим хочешь сказать?
–
– У нее нет поддержки. – Энни выпрямилась, ее глаза сделались огромными.
Пауэр кивнул:
– Это для нас открытие. Мы не противостоим империи. Мы противостоим одной девушке, сбежавшей от своего отца, огромному дракону и чистокровному идиоту. Мы должны действовать, пока Иксион окончательно не укрепил свою власть. Полагаю, вы видели пожары.
Энни облизала губы. Ее взгляд устремился к окну, она наверняка подумала о столбах дыма, которые мы только что видели на горизонте.
– От драконьего пламени?
Пауэр кивнул:
– Это сделал Иксион, но он обвиняет тебя. Благодаря неуместной болтовне твоего придурковатого дружка Гриффа Иксион знает, что тебя нет в Норчии. Официально он поджигает города потому, что подозревает их в пособничестве и содействии вашему побегу. Но по странному совпадению в этих городах живут те, кто больше всего не хотел платить ренту за землю, которой они владели со времен Революции.
Голос Энни звучал едва слышно:
– Где?
Пауэр смахнул невидимое пятнышко грязи с ногтя.
– Торнхэм, Холбин…
У нее перехватило дыхание:
– Холбин?
– Я тоже должен туда лететь. Эти люди знают, как все восстанавливать заново. Не волнуйся, – Пауэр со злобной иронией вскинул бровь, – Иксион не запер ни одной двери. Дальше он двинется в низины. И так далее, подавляя инакомыслие и используя вас с Ли как оправдание своих действий.
Аргос уткнулся носом в колено Энни, молотя хвостом по чайному столику, но она не обращала на него внимания. Она застыла. Осознавая свое преимущество, Пауэр наклонился вперед:
– Возможно, вы считали, что Реставрация Иксиона теоретически законна благодаря какому-то референдуму Народного собрания, где народ проголосовал под угрозой драконьего огня. Но я согласен с тем, что написал наш дорогой покойный Первый Защитник, будучи молодым и пылким парнем.
В коротком списке людей, от которых я не ожидал бы, что они смогут процитировать
Энни заморгала, и Пауэр продолжил свою речь, лишь с удовлетворением убедившись, что она снова внимательно слушает его:
– Как я вижу, у вас есть два варианта. Первый – тащить свои задницы в Норчию и как можно скорее показаться в воздухе. Этого может быть достаточно, чтобы отвлечь его от кампании по выжиганию земли. Дракон ведь поправился, верно?
Энни кивнула.
– Так что это один из вариантов. Конечно, воздушный флот Гриффа не настолько силен, чтобы снова захватить Каллиполис, даже с изгнанными Стражниками, если ему будет противостоять голиафан Фрейды. И, насколько мне известно, Иксион может продолжить поджигать горные поселения просто так, забавы ради. Это заставит их охотнее платить ренту.
Энни пристально посмотрела ему в глаза:
– А другой вариант?
Пауэр, не сводя с нее глаз, потянулся за своим стаканом и залпом допил виски.
– Думаю, ты знаешь, что это за вариант.