Песнь огня

Ли жестом указал в сторону стола для готовки. Я уселась на один из табуретов, и Аргос положил свою огромную голову мне на колено, пока Ли заканчивает приготовление яичницы. Я не видела, чтобы он пытался готовить с тех пор, как мы были в Олбанском приюте, но после многочисленных комментариев, судя по всему, сделанных мной прошлой ночью, я решила воздержаться от замечаний по поводу его кулинарных способностей. Хотя вид Ли у плиты вызывал умиление. Разве твои родители тебя не учили? – спрашивала я его в Олбансе. Не надо так разбивать, попадет скорлупа. Сегодня я не увидела скорлупы. Ли отдал одно яйцо Аргосу и выложил два других на тарелки. Это были обычные глиняные тарелки, а не шикарный фарфор, который я ожидала увидеть, но подумала, что это потому, что мы находились в крыле для слуг, но решила не комментировать и это.

Мне нужно было прийти в себя.

– Извини за спальные места, – сказал Ли, ставя чайник и две кружки перед нами. – Найджел… подумал. Сегодня я приготовлю разные комнаты.

– О, но мне понравилась эта кровать.

Ли проворчал:

– Ты говорила. Прошлой ночью. Несколько раз.

Милорд, вы всем своим крепостным девушкам показываете такие роскошные кровати?

Ли налил чай в кружки, и я беру одну, чувствуя, как мое лицо залила краска. Чай восхитительно горячий, а мои натертые ноги блаженствуют, ощущая прохладу каменного пола. Море было совсем рядом, и сквозь треснувшее оконное стекло до нас доносился шум прибоя. Внезапно я догадалась:

– Это хозяйская спальня.

Ли кивнул, потягивая чай.

Я спала в кровати Леона Грозового Бича. Мне было хорошо в кровати Леона Грозового Бича. И я почти уверена, что пыталась соблазнить Ли, заманив и его в эту постель.

Это было совершенно неуместно, но меня снова разобрал смех.

Ли ковырнул яичницу, идеально поджаренную, с жидким желтком посередине, и запихнул кусочек в рот.

– Как я уже сказал, мы можем поселить тебя в другой комнате. А для меня найти еще одну комнату, – добавил он с нехарактерной для него неловкостью. Он положил ладонь на шею Аргоса и принялся почесывать его. Собака такая большая, что ее спина возвышалась на одном уровне со столешницей. Когда Аргос оперся на нее, стол заскрипел.

Я ковыряла вилкой яичницу, пытаясь придумать, как извиниться.

– В общем, гм, прошлой ночью…

Тарелка Ли уже опустела. Он пожал плечами, допив свой чай.

– Аэла была под действием опиатов, она переливала в тебя свои эмоции, так что не беспокойся об этом. Я поговорил с Найджелом, она будет готова к полету через неделю, максимум две, так что… Я знаю, тебе немного некомфортно находиться здесь, но нам и необязательно оставаться так долго, согласна?

Некомфортно – это отчасти правда, но Ли, похоже, решил, что моя хохочущая истерика прошлой ночью была какой-то формой намеренной жестокости. Я не уверена, что хочу, чтобы он узнал, что я была просто в восторге от ванны.

– Хорошо.

– Хочешь пойти посмотреть на драконов? – Он говорил немного отрывисто.

И тут я поняла, что низкое, пульсирующее чувство удовлетворения, прорывавшееся через мое собственное удовлетворение, – это чувства Аэлы, которая находилась совсем близко от меня. Она была так же счастлива, как и я в постели Леона. Я опустила глаза, уставившись на подол своей сорочки.

– Да. Возможно… а мой огнеупорный костюм здесь?

Ли поморщился:

– Поверь мне, он тебе уже не пригодится. Позволь мне найти для тебя что-нибудь другое.

Через десять минут он вернулся с добротным, но простого покроя синим платьем, пахнувшим пылью и кедром, которое я натянуло поверх сорочки.

Его взгляд чуть дольше задержался на мне, когда я предстала перед ним в своем новом платье, на его лице промелькнуло выражение изумления, а затем он протянул мне жакет. Я не осмелилась спросить, платье какой из его сестер я надела. На Ли была свободная рубашка и облегающие брюки, которые, как я подозревала, он нашел в шкафу в хозяйской спальне. Эта одежда была ему очень к лицу. Его отросшие черные волосы падали ему на лоб, а на подбородке темнела тень щетины. Я едва сдержалась, чтобы не сказать ему: Вы сногсшибательны, милорд.

Утренний воздух бодрил, но было не холодно, и мы настолько стерли ноги, добираясь сюда, что Ли, найдя мне тапочки, сам пошел босиком. Опустив голову, он стремительно топал по лугу, словно надеясь, что своей быстрой ходьбой помешает мне рассмотреть вид, открывавшийся перед нами: на решетки виноградников и ряды фруктовых садов, разделенные струйкой петляющего черного ручья; куры в курятнике за коттеджем Найджела и лошади на пастбище немного дальше; высокие пики гор, с трех сторон окружавшие нас заснеженными отвесными скалами. Сады, окружавшие особняк, разрослись и одичали, высокие кипарисы защищали его стены от ветра, и за ними раскинулись пустоши желтого вереска, зеленой травы и бесконечное серое море.