Песнь призрачного леса

– Пока, Джим, – шепчу одними губами, уносясь во влажную флоридскую ночь.

Седар ни словом не поминает ни моего отчима, ни Черного Человека. Он вообще молчит, вцепившись в руль еще сильнее, чем на пути сюда. Только всю дорогу каждые несколько минут бросает на меня тревожный взгляд.

Но вот уже и мой дом. На сей раз не прошу «ковбоя» высадить меня у поворота дороги, как в предыдущие два раза. Да он бы и не согласился, наверное. Только вздрагиваю и морщусь, когда совсем уже рядом с трейлером свет фар падает на его окна. Скорее по привычке, чем от подлинного смущения или стыда. Открытый поход против Царства Мрака, жаждущего заточить меня разом в оболочку всех кошмаров, испытанных за целую жизнь, позволил мне оценить подлинный масштаб вещей и событий.

Седар скользит взглядом по очертаниям нашего убогого дома, но в нем не появляется ничего похожего на удивление, замешательство или, упаси господи, жалость. Кажется, парень вообще не обращает внимания на трейлер. Выпрыгивает из фургона, обходит его, открывает дверцу с моей стороны и помогает мне спуститься с подножки. Меня еще не отпустила слабость, внутри все ноет, и вдобавок там пустота. Поэтому, когда он заключает меня в крепкие объятия, я просто растекаюсь на его груди, утыкаюсь носом ему в шею и безотчетно вдыхаю запах соленого пота. Жаль, нельзя позвать его провести у нас остаток ночи. Боюсь засыпать сегодня.

Седар провожает меня по ступенькам до входной двери, целует в лоб и направляется обратно к фургону.

– Спасибо! – кричу вдогонку, и он оборачивается. – Спасибо за все. За помощь. За компанию. За то, что позвал Сару с Орландо. Спасибо, что уберег. Если бы не вы все… – Этот вариант слишком ужасен, лучше даже не заканчивать фразу. Яркий свет крылечного фонаря высвечивает на его лице такую же усталость, как чувствую я, а еще – тревогу и смятение.

– Не за что, Шейди. Очень рад, что все кончилось хорошо и ты цела.

– Скажи, а как оно выглядело со стороны, когда меня… мучил он? Мучили кошмары?

Седар пожимает плечами.

– Да никак. Ничего особенного. Метались какие-то тени. Ты сидела, оцепенев. В глазах дикий страх. И еще я ощущал… его присутствие. Мрак, зло. – Парень ежится. – Даже представить жутко, через что прошла ты. – Он снова приближается и кладет ладонь мне на щеку. – Иди, отдыхай. – Целует, на сей раз в губы, но совсем легонько, и потом долго, задумчиво наблюдает, как я отпираю замок и исчезаю за дверью.

Мама, не смыкая глаз, ждала меня все это время, так что скрыть свое состояние мне не удается. Ей достаточно одного взгляда, чтобы недолго думая отослать меня спать: завтра, мол, потолкуем. Однако у меня приступ раздражения и злости вызывает уже один ее вид. После всех остальных, более сильных откровений Джима, факт их добрачной любовной связи как-то успел потерять особое значение, потускнеть в моих глазах, но что, если… что, если он-то на самом деле – важнее всего? Ведь именно этот постыдный роман стал первопричиной ненависти моего брата к отчиму, воздвиг между ними непреодолимый барьер. Я по-прежнему не верю, что Джима убил Джесс, но именно его ненависть к новому муженьку матери загнала нас туда, где мы оказались. Это она превратила совсем еще юношу в главного подозреваемого и неотвратимо привела в камеру предварительного заключения. И нельзя не задаваться вопросом – как бы сложились обстоятельства, если бы этой интрижки никогда бы не случилось?

Но сегодня для сложных мыслительных анализов я слишком измотана. Иду в ванную перевязать пальцы. Болезненно морщусь от каждого соприкосновения бинта с кожей. Потом кое-как дотаскиваюсь до спальни. Хани спит на моей постели – точнее, на самом краешке матраса, свернувшись этаким стручочком фасоли. Тихонько ложусь рядом, прислушиваюсь к ее дыханию. Стараюсь не уснуть, но и не думать о событиях уходящей ночи. О Черном Человеке. Стараюсь не думать о своем… провале со скрипкой.

Поскольку, если рассудить честно, еще хуже нападения со стороны этого Чудовища Ночных Кошмаров – то, что произошло раньше. Вернее, не произошло. Я не достала ключей к темнице Джесса. Не добыла сведений, способных оправдать его. А только наткнулась на новые тайны. Подкинула сама себе вопросов.

Глава 21

С болью уснула – с болью и просыпаюсь. Повсюду: в плечах, в руках, даже в кончиках пальцев. В спине, в шее. Нет части тела, которая не ныла бы. Однако больше всего пострадал мой внутренний мир. Психологически мне гораздо хуже, чем физически. Все, что наговорил Джим, и тот ад, сотворенный Черным Человеком, – они теперь постоянно со мной. Впечатление такое, словно я разучилась думать и действовать. Не знаю, куда себя девать. Мне никогда не хотелось быть человеком, пассивно взирающим на поток событий, плывущим по течению, безропотно приемлющим обстоятельства… А сегодня вот хочется.