Песнь войны (СИ)

Остаток дня наёмник провёл в пиршественном зале. Услышал много других историй от Тогмура. Причём если рассказ о Гуннаре ещё был правдоподобен, то чем дальше, тем чуднее и сказочнее становились сюжеты. Про трясинников, про тролля под мостом, про какую-то ведьму с тремя глазами, которая вознамерилась сварить из Тогмура похлёбку, да только храбрый воин разрубил её напополам. Вспоминая рассказ о Гуннаре, подвергать сомнению истории Таринор не решался.

И всё же польза от баек Тогмура была. Среди всё увеличивавшегося количества отрубленных голов и побеждённых чудищ наёмнику удалось выяснить, что деревня эта находится «в дне пути к северному сиянию» от Большого леса, где живёт лесной народ, а «в двух днях к закату» от неё лежит Бескрайнее море. Наёмник узнал в этом Северную пущу и Закатное море. Что ж, значит, не так уж далеко. Осталось лишь пополнить припасы и возвращаться в Энгатар.

Рия Эльдштерн всё ещё была должна ему заплатить, и он искренне надеялся, что его смерть не станет причиной отказа. Игнат и Драм… Он уже скучал по задумчивому тёмному эльфу и хулиганистому магу-недоучке. Эти двое, наверное, оказались первыми за долгие годы, кто был с наёмником не из корыстных интересов и не по долгу службы. Возможно, причиной тому был и сам Таринор. Нечасто он помогал кому-то бесплатно, а уж тем более спасал жизнь. Неужели он и впрямь всё это время был таким гадким человеком, как говорил Асмигар? Похоже на то. Лишь Бьорн смирялся с тариноровской натурой, потому и был его единственным другом во всём мире. Бьорн… Сердце заколотилось от мыслей о мести лорду Рейнару. Чудовищу, убившему собственного брата. В этот момент на душе стало противно: наёмник вспомнил показанное ему Асмигаром…

В завершении вечера Тогмур познакомил Таринора со своим отцом, таном Стейном Кривостопом, который оказался крупным мужчиной с пышной русой бородой. Он подтвердил, что владения южных лордов лежат по ту сторону южного леса, и предложил наёмнику пока что остаться в деревне, чтобы набраться сил.

— Заночуешь у старого Гальдра, — сказал Стейн. — Вы поладите. Он тоже из ваших краёв.

— С юга?

— Ага. Давно тут живёт. Уж три десятка зим минуло. Будет, о чём языком почесать. Тогмур тебя к нему отведёт.

Дом Гальдра стоял на самом краю деревни, и вид его был чуть более привычным глазу наёмника. Бревенчатые стены, обычные для местных, соседствовали с окнами из мутного, но всё же стекла, тогда как остальные здешние дома обходились лишь тяжёлыми ставнями. Хоть крыльцо было по-северному высоким, но над дверью нависал козырёк от дождя, какие Таринор нередко видел в городах Энгаты.

Тогмур вошёл первым и без стука, за ним сам наёмник. Короткий разговор с хозяином жилища, и рыжий удалился так же бесцеремонно, как и вошёл, оставив наёмника один на один с тем, кого называли Гальдром.

— Ну, здравствуй, Таринор, — проговорил тот низким голосом и протянул руку, как то было принято в Энгате.

Наёмник успел заметить, что местные рук не жали, а предпочитали крепкие объятия. Или же довольствовались тем, что клали ладони друг другу на плечо. И если Эйвинд выглядел пожилым и уставшим, то Гальдр производил впечатление глубокого старика, которого всё же ещё не до конца оставили силы. Белоснежная, но короткая седая борода, так же коротко остриженные волосы, широкие плечи и ладони, воинская осанка, не потерянная с возрастом. Таринор мог поклясться, что если этот человек в молодости сражался мечом, то он делал это действительно хорошо.

— И тебе не хворать, — ответил Таринор, пожимая руку. — Так значит, ты и есть Гальдр? Тоже откуда-то с юга?

— Верно. Но там меня называли Кальдор. Кальдор Моэн из Могилы эльфа, если быть точным. Садись что ли. Раз уж тан велел тебе приютить, гостем будешь.

Старик уселся за стол у очага, на котором стояла начатая миска похлёбки. Похоже, неожиданный визит застал его за ужином.

— Моэн? — удивился наёмник. — Знакомое имя… Вы родственник Кевина Моэна?

— Внука моего так звали. Ох и непоседливый был мальчуган, курносый такой. Знаешь его?

— Лично не знал. Он пал в битве. Семь лет назад, — ответил Таринор, почувствовав себя гонцом, принесшим дурные вести.

— Что ж, он выбрал свой путь, — грустно проговорил Кальдор Моэн.

— Боюсь, что на нём род Моэнов прервался… — осторожно добавил наёмник. — Разве что осталась ещё Глория Моэн, сестра Кевина. Её выдали замуж за кого-то из Гвилов, им и передали замок после гибели вашего внука.

— Печально слышать, — вздохнул старик. — Но не надо так осторожничать, говоря об этом. Когда я оставил королевскую службу и отправился сюда, семьи для меня не стало. И меня для них тоже. Благородные дома появляются и исчезают, с этим ничего не поделать, Таринор. Боги пишут историю кровью и им всё равно, текла ли она в жилах лорда или его конюха. Сколько родов прервалось, и сколько прервётся ещё — никакой счетовод не сосчитает.

— Но разве не грустно не оставить после себя наследников?