Песни каторги

На место казни я пришел;Со всех сторон толпы бежали.Определенье мне читали:Четыре тысячи пройтиИ вечно чтоб в Сибири хладнойВ работе каторжной пробыть.Я слышал приговор ужасный.Потом, «Повзводно» — закричалНа офицеров батальонный.Склоня я голову стоялУгрозы слушал я невнятно

. . . . . . . . . . . .

Раздали палки по рядам,К прикладам руки привязали,«Дробь» — барабанщикам сказали;В моих глазах померкнул свет.Иду в рядах; пощады нет;Удары сыплют в спину градом,

А я без чувств верчу прикладом.Прошел 500, — ходить не мог.Не раз меня сбивали с ног,Не раз водой меня полили.Начальник закричал: «Отбой!»Тряслися ноги подо мной;Дыханье я переводил;Не то был мертв, не то был жив;Не знал, что делалось со мной.И долго в забытьи я был…Тогда лишь принял мало силы,Когда мне фельдшер кровь пустил

. . . . . . . . . . . .

Чрез час в больнице я лежал;За мной товарищи ходили.Ни дня — ни ночи я не знал,Не мог сидеть, не мог ходить,С трудом лишь мог проговорить,

Чтоб мне рубашку намочили.

Это стихотворение, по-видимому совершенно выдержанное, внезапно оканчивалось словами на манер арестантской песни:

Так десять дней ее мочил (рубашку)И облегченье получил.

Много глубины чувства встречаем мы в стихотворениях Мокеева, посвященных его личным воспоминаниям. Таково напр. описание чувств ссыльного при оставлении родины. Стихотворение это начинается подражанием пушкинскому «прости, Москва», мы его не вносим, но вот оригинальные его строфы:

Последний раз «прости» родномуПриюту должен я сказать,Последний раз кресту златомуПриходской церкви долг отдать.Сказав «прости», не тройкой мчатьсяМне суждено по столбовой, —Идти в цепях, душой терзатьсяС полуобритой головой.И на этапах в казематах,В сырой забившись уголок,Мечтать о доле невозвратнойИ слезы лить на злобный рок.Прости отчизна, край отрадный!

В изгнанье вечно я решен,Туда, где россыпи ужасны,Как башни, где хребты стоят,Где нет невинных развлечений,Равнин, украшенных полей,И где упреки и презреньяДолжно нести душе моей.Там буду жить с подругой-скукой,Вдали от милых, сиротой,С воспоминаньем и разлукойСтрадать в работе вековой!

Вот как автор изображает судьбу свою в ссылке:

Из жизни ссыльного

За преступленье я лишенОтечества святого,И нить влачится бытияСреди чужого крова.Чужие нравы и народ…

Обычай встретил новый;Не тот лазурный небосклонИ климат уж суровый…В Петровском был и на КореВ тяжелых я работах,Вставал с слезами на заре,Ложился спать в заботах.В тюрьме сидел и вольно жил,Тянулся год за годом.Надежды я похоронилПод чуждым неба сводом.Тянулись так пятнадцать лет…Надежда появилась,Мелькнул погасшей жизни свет,Свобода мне открылась.Я взял билет и с ним пошел,Летел я вольной птицей,С ним проходил хребты и дол —Станица за станицей.