Песнопевец

Мы установили клетку на дне неподалеку от агрегата, который находился на месте и без видимых повреждений, а затем всплыли над ним парой фатомов дальше и восточнее, осветив его. Мы действительно находились на краю ущелья. Пока Пол проверял ультразвуковой генератор, я двинулся поближе к краю и направил вниз луч своего фонарика.

Выступающие каменные пики и извивающиеся трещины. Рефлекторно я отпрянул от края бездны и повернул фонарь в сторону. Но затем вернулся и стал наблюдать за работой Пола.

Десять минут отняла у него операция освобождения агрегата от креплений. И еще пять - поднять его на проводах.

Немного погодя, периодически поводя лучами фонарей, мы обнаружили сменный агрегат, спускающийся сверху. Мы подплыли, чтобы встретить его и подвести к месту. В этот раз Пол предоставил возможность поработать мне. Я показал знаками, что хочу это сделать, и он написал на грифельной доске: "Давай, погляжу, на что ты способен".

Я принялся монтировать новый агрегат, и это отняло у меня минут двадцать. Он проверил работу, похлопал меня по плечу и кивнул. Я начал было подключать систему, но остановился и посмотрел на него. И он подал мне знак продолжать работу.

Это заняло всего несколько минут, и когда я закончил, то почувствовал удовлетворение от того, что сейчас на далекой станции на панели снова загорится огонек. Я повернулся, чтобы дать знак, что работа сделана и что можно оценить ее и восхищаться.

Но напарника со мной больше не было.

На несколько секунд я застыл, уставившись в пустоту. Затем начал водить вокруг лучом фонаря.

Нет. Нет. Ничего...

Чувствуя, как нарастает во мне панический страх, я двинулся к краю бездны и нагнулся над ней с фонарем в руке. По счастью Пол двигался не слишком быстро. Но он действительно направлялся ко дну. Я ринулся за ним со всей скоростью, на какую только был способен.

Азотное опьянение, гроза водолазов или "восторг пустоты" обычно поражает на глубинах до двухсот футов. Мы спустились где-то на сто семьдесят, не более, но Пол определенно демонстрировал симптомы азотного опьянения.

Позаботившись о собственном самочувствии, я догнал его, схватил за плечо и повернул назад. Через стекло его шлема я разглядел то блаженное выражение, которое было написано на лице Пола.

Взяв его за руку и плечо, я потащил его назад, буксируя за собой. Несколько секунд он следовал за мной, не сопротивляясь.

Затем он стал бороться со мной. Я предвидел эту возможность и принял позицию из дзю-до "квансецу-вазе", но очень быстро обнаружил, что дзю-до не особенно годится под водой, особенно когда клапаны баллона слишком близки к вашей маске или загубнику. Я отворачивал голову подальше, откидывал ее назад. На некоторое время я утратил возможность тащить его назад таким способом. Но я не отказался от своих приемчиков. Если бы мне только удалось поддержать его чуть дольше и не допустить, чтобы азотное опьянение поразило самого меня, то я получил бы преимущество - я в этом уверен. Кроме всего прочего, у него пострадала не только координация движений, но и способность к мышлению.

В конце концов я дотащил его до агрегата - бурная лавина пузырей рванулась из воздушного шланга, когда он выплюнул загубник и не было способа вернуть его обратно без того, чтобы не отпустить самого водолаза. Впрочем, может быть, именно из-за того, что он стал задыхаться, мне стало чуть легче справляться с ним. Впрочем, не знаю.

Я втолкнул его в камеру, последовал за ним и запечатал дверь. Он почти смирился и начал поддаваться. Я сумел сунуть ему в рот загубник, а затем рванул сигнал подъема.

Мы начали подниматься почти сразу же, и хотел бы я знать, о чем думали в этот момент Бартелми и Дэвис.

Они достали нас очень быстро. Я почувствовал легкое дребезжание, когда мы наконец-то попали на палубу. Вскоре после этого вода схлынула. Я не знал, сравнялось ли к тому времени давление в камере с наружным, но переговорное устройство ожило, и послышался голос Бартелми - я как раз вылезал из своей амуниции.

- Через несколько минут двинемся, - сказал он. - Что стряслось? Насколько все серьезно?

- Азотное опьянение, - доложил я. - И Пол начал погружаться, и начал бороться со мной, когда я попытался вытащить его.

- Пострадали оба?

- Нет, не думаю. Он ненадолго потерял загубник. Но теперь дышит нормально.

- В таком случае, в каком он состоянии?

- По-прежнему "под мухой", я полагаю. И упадок жизнедеятельности, выглядит как... пьяный.

- Порядок. Можете уже освобождаться от вашего снаряжения...

- Уже освободился.

- ...и раздеть его.

- Уже начал.

- Мы радировали на остров. Медик прилетел и ждет в лаборатории. Впрочем, предупреждали, что ему необходима, главным образом, декомпрессионная камера. Так что мы медленно и осторожно доведем в ней давление до нормального на поверхности. Я займусь этим прямо сейчас... А у себя самого вы чувствуете какие-либо симптомы опьянения?

- Нет.

- Ладно. Вы покинете камеру через некоторое время... Вы что еще хотите мне сказать?

- Да нет, пожалуй.