Песок в раковине

— А вы, диар? — Напомнил Ош. — Взрывая киборг, вы обрекаете на смерть внутри него много существ. Смерть мучительную, полную ужаса и паники. Киборг какое-то время выгорает изнутри, прежде чем взорваться, и этого времени бывает достаточно для того, чтобы его команда осознала происходящее. Мой клинок намного милосерднее!

— Я действительно когда-нибудь сделаю это. — Побледнев от гнева, сказала Тарва. — И это будет в бою! Это будут враги, которые тоже знали, на что шли!

— Я тоже делаю своё дело в бою. Я делаю это часто, не в виртуальности, как вы, а в реальности, которая не всегда такова, какой хотелось бы её видеть. Те, кого я убиваю, тоже знают, на что идут. Они не стесняются убивать, травить наркотиком беззащитных людей, торговать клонами, которые имеют разум и все чувства, положенные человеку, продавая их для насилия, надругательств и убийства. Они не стесняются брать в заложники мирных граждан, даже детей ради осуществления своей грязной наживы. Вы же знаете это, как никто, и называете меня мясником лишь с целью обидеть и вывести из равновесия. Не так?

— Не так! — Громко возразила Тарва, и Ош понял, что угадал. — Этот разговор не имеет смысла. Я хочу знать, что происходит на Грите! Я должна это знать, и я узнаю! Намёк, лорд, хотя бы намёк!

— Какого намёка вы ждёте?

— Сколько существ в команде Грита? Чего они ищут, чего добиваются, на чьей они стороне?

— Мне жаль разочаровывать вас, Тарва. Ни намёка, ни слова. Никакой информации.

— Но раз вы не считаете себя изменником, значит, Грит не принадлежит больше Лиге?

— Без комментариев.

— Ти и Мерц! — Взорвавшись, Тарва вскочила. — Слушай, ты! Каким бы хладнокровным ты не прикидывался передо мной, на Кинтане ты выложишь всё, как миленький! И кипы возьмут всё в свои руки, а мероканцы останутся в стороне?! Грит и двойник — наши!!!

— Гнев вам не идёт. — Спокойно отреагировал Ош. — Вы прекрасны и в гневе, но это не та красота, которой хочется восхищаться.

— Подонок! — Тарва замахнулась, но Ош перехватил её руку, и сжал так, что боли не было, но вся рука мгновенно стала ватной, словно лишилась мышц. Тарва побледнела так, что глаза вспыхнули тёмным огнём.

— Я могу одним прикосновением убить вас. — Сказал Ош, бережно отпуская её руку. — Могу причинить адскую боль, могу заставить стонать от наслаждения. Я знаю про тело всё. Если я прикоснусь к вам особым образом, вы уснёте. Я могу даже контролировать время этого сна: захочу, вы уснёте на несколько минут, часов, суток. Если я не позволю, вы не сможете даже прикоснуться ко мне. Не ставьте себя в глупое положение!

— Ты самый гнусный из всех кипов! — Прошипела Тарва. Он напугал её, и она была в бешенстве от этого.

— Это не так, и мне больно слышать это от вас. Больно так же от того, что я вас разочаровал. Но вы же солдат, как я, вы должны меня понимать.

— Я должна узнать, что происходит на Грите, и я это узнаю!

— Если мне придётся рассказать всё кипам, я позабочусь о том, чтобы узнали и вы. Обещаю.

— Он обещает! — Бесилась Тарва. — Он — позаботится! Как я ненавижу этих холодных лощёных подонков! Ти и Мерц! Сколько мы будем терпеть всё это?!

Она металась по крипту, как по клетке. Пять лет своей сорокалетней жизни она потратила на то, чтобы добиться отделения мероканских военных от кинтанианской армии и создания собственного автономного флота. Она сделала это и многое другое; она гордилась этим, она чувствовала себя победительницей во всём, что не касалось личной жизни, где она давно смирилась с поражением. В сорок лет она не знала даже, что такое поцелуй. Все попытки флирта она пресекала так решительно, что её боялись, и слава её, как самой холодной и неженственной волчицы, затмевала её красоту. Уверенная, что Ош хочет оскорбить её своим флиртом, и всё это не более чем утончённое издевательство, она терялась, не знала, как достойно ответить, и потому злилась.

Но неужели кинтаниане всё-таки завладеют Гритом и двойником?! Может, Ош успел договориться с ними, и потому молчит? Как она жаждала оказаться в центре интриги и обернуть происходящее на пользу мероканской Общине и на посрамление кипам, которых она ненавидела с самого детства! Если бы она только могла, она пытала бы Оша калёным железом, но добилась своего! Но она не могла. Это было и невозможно, и бесполезно с любой стороны. Она хорошо знала, что такое клык — офицер. Эти кипы были сделаны из стали. Его можно было убить, покалечить, но не захватить, не пытать. В любом случае, это не обошлось бы для мероканцев без жертв. Даже самые злые мысли и намерения Тарвы пасовали перед сознанием того, кем был её пленник. И счастье для Оша, что он даже не подозревал об этих мыслях!

Глава пятнадцатая.

Планета ~ машина.