Песок в раковине

Н

а севере восточного материка Кинтаны, в провинции Хирто, была поздняя осень. Ночи стали холодными, порой — морозными, а дни — солнечными и прохладными. Пронзительная прозрачная ясность воздуха, холодная чистота красок осенних лесов, кудрявым сплошным ковром покрывающих сказочно-красивые скалы, водопады и хрустальные реки, горький запах травы шу, высыхающей на зиму и издающей незабываемый аромат, — всё это делало осенний Хирто одним из девяти чудес Кинтаны наряду с садами острова Факиа и Поющими камнями пустыни Йото. Среди кинтанианских эстетов считалось жутко тонным отправляться сюда осенью для созерцания. Леди Арина, не смотря на дело, которое её сюда привело, прежде потратила три часа на созерцание водопада, далёкого, но, благодаря особой чистоте и прозрачности воздуха видного во всех деталях, обоняние аромата шу и упоение нюансами оттенков и вечно меняющихся форм. В голове её сама собой складывалась похвала Хирто, с оттенком лёгкого, ненавязчивого сетования на обыденность, которая вторгается в красоту и тревожит сердце. Потом она скажет это в кругу леди на Благословенном Острове, и они оценят это по достоинству. И подобное эстетство было не позой, а истинной потребностью души: если бы у леди Арины отняли возможность наслаждаться прекрасным, она зачахла бы и умерла.

Те, кто на основании того, что кинтанианские леди не занимают никаких должностей, не служат, не работают и даже не летают в космос, полагали, что на Кинтане царит патриархат, заблуждались самым фатальным образом, ибо полновластными хозяйками Кинтаны были женщины. Леди жили только среди красивых вещей, слушали красивую музыку, вели тонкие речи, проводили время так, как им хотелось, но ничто на Кинтане не делалось без их надзора и одобрения. Их мужчины не считались самостоятельными людьми, и без рекомендации какой-нибудь влиятельной леди ни один из них не мог даже получить сколько-нибудь важного назначения. А когда происходило что-то подобное тому, что происходило теперь, к счастью, редко, волей — неволей приходилось женщинам вмешиваться в грубые мужские игры и действовать решительно и жёстко. Необходимость, а не собственное желание заставила леди Арину покинуть свой прекрасный дом на юге и лететь сюда через два материка, чтобы спуститься в нижние уровни военного комплекса и встретиться с существом, наиболее ужасным для общения: с женщиной, которая до того позабыла и попрала свои суть и предназначение, что наравне с мужчинами играла в их грязные мужские игры. Ведь мужчины — вечные дети, и сами признают это. Им бы вечно играть во что-нибудь. Дай им волю, и они вовлекут в свои игры весь мир, и тогда наступят новые Дни Гнева. Мужчины не виноваты, просто они такими созданы для каких-то целей Создателя, неведомых простым смертным. Но Создатель был мудр и в противовес создал женщину совсем иной: терпеливой, мудрой, снисходительной, последовательной и непобедимой. Никогда мужчине не взять верх над женщиной по-настоящему! А если это всё-таки случается — ведь всегда есть исключения! — то заканчивается страшной бедой. Женщина же всегда может уничтожить мужчину, но Создатель дал ей кое-что такое, что сдерживает женскую силу: снисходительность к мужским грехам. Мужчины нетерпимы и жестоки, женщины терпеливы и добры. Мужчина не прощает никогда, женщина простит почти всегда. Поэтому женщины обязаны опекать и воспитывать своих мужчин, мудро, мягко, не так, как это делают фанатички на Шхаре — подобное обращение их самих низводит на мужской уровень и рождает только бунт в диких мужских сердцах. Но к порядкам Шхара леди Арина относилась всё-таки с гораздо большей симпатией, чем к анархии мероканцев. Равенство — фантом, нет равенства во Вселенной, не равны даже звёзды! В каждой звёздной паре есть тот, кто доминирует и берёт, и тот, кто отдаёт.