Пьесы

М а р и н а (Черномордику). Оказывается, ваша фамилия знаменита. А что значит «сам»?

В и к а. Да ну тебя, мама. Мне теперь все ребята будут завидовать — капитан хоккейной молодежной был в нашем доме…

Ф е д о р. В некотором роде он будущий твой родственник.

Входят  А н т о н  Е в л а м п и е в и ч, за ним З и н а и д а  И в а н о в н а. Он снова взял себя в руки и снова, кажется, заполнил собой всю комнату.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Неужели ты забыла, Виктория?

В и к а (смотрит на Валерия). Все о’кей, дедушка…

Ф е д о р. Прекрати этот жаргон улицы Горького.

М а р и н а (мужу)

. Ты что, хочешь воспитать кисейную барышню?

С т р у ж к и н. Итак… Поднимем бокалы и сдвинем их разом…

Н и н а. Не надо тостов, Валя. И так все всем ясно… Кто жених, кто Кадмин, кто хоккейный капитан, кто речной, кто я и кто такая она. (Показывает на Марину.)

Ф е д о р. Нина…

Н и н а (пьет). Неясно только, кто такая Прекрасная Дама. (Сделала движение рукой.) Фьюить!

З и н а и д а  И в а н о в н а. Да вы закусывайте, закусывайте…

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч (сидя). Хорошо было пить поздним вечером… Когда я был студентом и гостил в одном доме, около Твери… В окно бьется метель, мокрый снег.

М а р и н а. Папа, да вы, оказывается, поэт алкоголя.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Я учился на землемера. Я не знаю… А сейчас меряют землю? Раньше это была популярная профессия.

С т р у ж к и н (подходя к окну)

. Какой буран, сплошная белая стена. Бр-р-р…

М а р и н а. А бр-р-р где говорят?

С т р у ж к и н. Бр-р говорят в Брянске.

Н и н а. Выпила рюмку, а кажется, целый бочонок. (Берет гитару, медленно перебирает струны, потом поет мягким, чуть дребезжащим голосом.) «Однозвучно гремит колокольчик, и дорога клубится слегка…»

С т р у ж к и н. Помните, «Живой труп». Поют цыгане, и Протасов говорит: «Это степь, это десятый век… Это не свобода, а воля…»

В и к а. А без доспехов вы худенький.

В а л е р и й. Да какой там худенький! И так все сгонять приходится.

Ф е д о р (уже засунул в уши наушники, вдруг вскакивает). Послушайте… Вальс… Какое прекрасное исполнение… (Пауза. Догадался, что кроме него никто не слышит, включает транзистор на полную громкость.)

Ч е р н о м о р д и к (восприняв музыку, как приказ). Марина Дмитриевна, разрешите пригласить на тур вальса…

М а р и н а (чуть кокетливо)

. Что может быть приятнее, как танцевать с морячком.

Марина и Черномордик танцуют. Капитан танцует довольно красиво, даже чопорно, по-офицерски.

Н и н а. Ничего я себе кавалера отхватила.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч (тихо). Элегант…

Ф е д о р. Вот ради такого вальса стоит просыпаться каждое утро…

В и к а. А как вы вес сгоняете?

В а л е р и й. «Как, как»… В бане…

В и к а. Ой, мне тоже надо… Джинсы не сходятся.

З и н а и д а  И в а н о в н а (стоя за спиной мужа)

. Ничего, Антон Евлампиевич, ведь перезимовали.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч (внучке). Ты просто выросла, девочка, из тех джинсов. Их купили, когда тебе исполнилось пятнадцать лет.

Н и н а. Как это красиво звучит — пятнадцать лет.

С т р у ж к и н. «И как вдовец жену меняет, меняли всадники коней…»

М а р и н а (в танце). Валентин, это неприлично.

С т р у ж к и н. Это не я, это Некрасов…

Кажется, что не только Марина и Черномордик танцуют, но танцуют все, ведь у смотрящих на вальс тоже немного кружится голова и становится легче, и откровеннее мысли, и печальнее слова. Поэтому не сразу слышен звонок в дверь. Сначала робкий, а потом все настойчивее.

З и н а и д а  И в а н о в н а. Звонят, кажется… Может, соседи снизу.

Ф е д о р. Не может быть, чтобы Феликс Феодосьевич…