Пьесы

Убийца глядит на него, моментально вскакивает, отходит, пятясь к левой стене, чтобы быть хоть чуть-чуть подальше от смерти, прижимается к стене всем телом и руками, как ребенок, который не хочет есть.

Если вы предпочитаете красное вино, вам стоит только сказать.

Убийца. Мне это выпить? (Отводит одну руку от стены и подносит ко рту.) Туда, в рот? А в шесть? Что с ним будет в шесть?

Тюремщик(придвигает тарелку). Цветная капуста.

Убийца(повторяет эти слова с таким видом, будто в них заключен глубочайший смысл бытия)

. Цветная… капуста.

Тюремщик. Поешьте. Это вкусно.

Убийца(с безумным видом). А как вы думаете, опоясывающие боли жирные?

Тюремщик(бросает быстрый взгляд на убийцу, нисколько не удивляясь, словно ожидал этой перемены, которую нередко наблюдал у других смертников; подвигает хлеб). Теплый еще.

Убийца(будто найдя разгадку, строго и сурово, отчеканивая слова). Опоясывающие… боли… жирные… (Неподвижно смотрит перед собой.)

Тюремщик(как будто говоря себе: «Меня ничем не удивишь»)

. Да-да. (Идет к двери, открывает ее. Выходит, запирает.)

В камере становится совсем темно. В яркой узкой полосе света, падающей параллельно рампе, справа проходит тюремщик с пустым подносом.

Сцена вторая

Слева, продолжая разговаривать, появляются защитник весь в черном и одноглазый в сером костюме.

Одноглазый(в чрезвычайном волнении, как человек, обремененный тяжкой виной и мучимый укорами совести). Я предпринял все: я был у министра, я…

Защитник(так же волнуясь, но вместе с тем пытаясь сохранить присущее ему спокойствие)

. Надо было думать об этом раньше. Почему же вы проголосовали «за»? Теперь уже поздно.

Одноглазый(вне себя, беспомощно). Я хочу видеть его. Он должен знать, что я… Пусть он знает по крайней мере, что я буду горько раскаиваться всю жизнь.

Защитник. К сожалению, ваше раскаяние ему не поможет! (Приставив указательный палец к груди одноглазого, резко.) Вам оно, впрочем, тоже не поможет. Никто на этом свете не снимет с вас ответственности, господин профессор.

Одноглазый(удрученно). Я знаю.

Слева появляется высокий, толстый, добродушный второй присяжный.

Защитник

(второму присяжному). Ах, это вы вызывались быть свидетелем при казни. На здоровье! (Резко.) На здоровье, господа! (Хочет уйти.)

Второй присяжный(кричит ему вслед, словно оправдываясь). Я считаю, что, если у тебя было мужество подписать смертный приговор, надо иметь мужество присутствовать при казни!

Защитник. Очень хорошо! Великолепно! Я бы сделал еще один шаг. Если бы я был господом богом в Германии, я бы издал закон: тот, кто подписывает смертный приговор, должен сам рубить голову. Собственноручно! Тогда, быть может, было бы меньше смертных приговоров. Во всяком случае, я так думаю! (Уходит направо.)

Оба присяжных стоят молча.