Пьесы молодых драматургов

Вера смеется.

(Накладывает ей на лицо горячий компресс.) Из-за кого гробимся, бабы? На старости лет издам фотоальбом. Этого шимпанзе — полюбуйтесь, дети! — я считала первым красавцем. И лазила за ним на все пальмы. Рыдала, о-о! Нос — буряк, морда — плиссе-гофре. Любовь, девушки, подвиг. И если б за него давали хоть крошечный орден, я бы уже по пояс… (Исполняет туш, подвесив к груди конфетки как медали и изображая грудь в орденах.)

Вера смеется, сняв компресс.

Теперь массажик. (Массирует ей лицо.) А меня уговаривают к вам перейти — ревизором. «К вам едет ревизор» — звучит?

В е р а. Пойдешь?

А л л а (смеется, отказываясь). Мандарины люблю — не стерплю: хапну! Что делать, а? В экономистах сидеть — тоже усохнешь. (Массируя.) Во, сглупила — мать послушалась: экономический, торгпредство, Париж! Париж — в райцентре Брюквино. Полный абзац! В бухгалтерии герань с окурками и стены стеклянные — аквариум. Думаешь, я скисла? Х-хо! Купила шляпу во на во и пошла на штурм брюквинских интеллигентов. Первым парнем в нашем Париже был куровод — зоотэ-эхник птицефабрики. Замминистра сейчас.

К л а н я. А-а, прошляпила?!

А л л а. Я? Я, Кланечка, в отличие от уроженцев аквариума, действую строго научно — никаких сальных цыганских страстей: нож в зубы — иду на цель, как десантник. Но работаем, девочки, четко настоящую женщину: кис-кис, мяу-мяу!

К л а н я. «Мяу»! Дак познакомиться сперва — как?

А л л а. Знакомиться, Кланечка, просто. Летишь с парашютом в заданный квадрат цели. Квадрат! Этот куровод в проруби плавал — закалялся, гад. Моро-оз! Сигаю в прорубь. Естественно, тону. Он, естественно, спасает. Навещает. Мурлыкаем про курей — чтоб они сдохли! Девки, он на меня упал…

К л а н я. И бросил?!

А л л а. Хуже — влюбилась в артиста: в Арика без шарика. Ой, полдвенадцатого! Темп-темп… погадаем сперва.

Кланя спешно разливает вино по рюмкам. Алла, погасив верхний свет, зажигает свечу. Откуда-то доносится нестройное пение: «Хазбулат удалой…»

К л а н я (подхватывает на крике). «Хазбулат-ы уда-ло-ой, бедна сакля тво-йя-аа». Люди уже гуляют. Три-четыре: «Хазбулат-ы…»

А л л а. Тяжелый случай!.. Помолчим, Клань, загадаем.

Молча смотрят на свечу.

Про художника загадала?

Вера кивает.

А я… Разведусь в четверг — есть один план!

К л а н я. Мне б хоть завалящего мужичка… Я с крокодилом уживусь.

А л л а. Крокодила? В большом выборе. Одни крокодилы!

Звонок в прихожей. Вера, вспыхнув, бежит открывать.

К л а н я. Явился крокодил?! (Прихорашивается.)

В е р а (возвращается, сникнув). Странно, кто-то звонил, а нет никого?

В окне — А р ч и л.

А р ч и л (стучит в окно). Аля здесь? Аля, Алечка!

А л л а (прячется, дунув на свечу). Тсс, артист! (Шепотом — Клане.) Скажи — к отцу уехала.

К л а н я. Артист? Бандит! (В окно.) Иди-иди — двину! К папи Аля уехала. Уехала, миленький, уехала!

А р ч и л. Аля уехала? В праздник уехала! (Уходит.)

А л л а (плачет). Хоть бы в Новый год! Убил бы сразу! Ой, стоп — тушь потечет. Тошно мне. И хорошо! Потому что из дерьма надо выбираться не ползком по миллиметру, а рывком к звездам. (Поднимает тост.) Только к звездам! (Пьет.)

Вера не пьет.

Ты чего?

В е р а. Илюшу дождусь.

А л л а. Хоть талантливый?

Вера пожимает плечами.

Лучше нормальный. А то денег мало, а визгу много: «Искусство, искусство, святое искусство!» Меня от искусства уже тянет блевать. (Прячась за занавеску, выглядывает в окно.) Так и знала — стоит. Мне всего-то в соседний подъезд перебежать?! У-у, шпионит — то в дверь ломится, то… глянь, пошел! Уходит, а?

К л а н я (смотрит в окно). К электричке пошел. Ушел уже. Все!

А л л а. Бегу!

К л а н я (о Верином платье). Платье скидай!

А л л а (выпрашивая платье). Вер, на вечер?! Влюбилась вот сдуру, и сегодня решается, девки, судьба!

В е р а. Бери. Дарю.

К л а н я (негодуя). Верка-а?!

А л л а (сияя). Веруня! Девочки, милые, я вас люблю! (Охорашивается перед зеркалом. Нравится себе, смеется.) Ничего бабец? Проездом из Брюквина в Париж! (Уходит, танцуя и изображая звезду эстрады.)