Пьесы молодых драматургов

И л ь я. Не доживу, думал! Электрички не ходят…

В е р а. Добрался-то как?

И л ь я. Где попутками, где… Все не верю, что ты есть.

В е р а. Руки, боже, совсем ледяные! (Целует-греет ему руки.) Ел?

Илья улыбается — нет.

Пил?

Илья — нет.

Спал?

Илья — нет.

Ноги мокрые, а?

И л ь я. Напрямик хотел — полынья в ручье. Новый год встречал в полынье.

Сидят, обнявшись, на чемодане и забыв обо всем на свете.

С Новым годом, а? Эй, с Новым годом!

В е р а. Ноги мокрые, а? Боже, простудишься! (Срывается с места и, выхватим из сумки кипу шерстяных носков, опускается перед Ильей на колени, пытаясь переобуть его.)

И л ь я. Дитя я тебе?.. (Кивает на ее пальто.) Куда шла?

В е р а. К тебе.

И л ь я. Сама-то ела?

Вера — нет.

Пропадем, Верка! Невозможно порознь — ни дышать, ни… Что делать, мать?

В е р а. Дети где?

И л ь я. У Тимки температурка. Не везти же по морозу.

В е р а. Что?

И л ь я. Простыл маленько. Уезжал — почти нормальная была. Что мы в шубах? (Снимает с нее пальто. Раздевается сам.)

В е р а. Ой, есть хочу! Голодный?

И л ь я. Жуть!

Стоя набрасываются на еду. Приступ голода, какой бывает у здоровых и жадных на работу людей.

В е р а (набив рот). М-м?.. (Жестами стыдит его — дескать, стол сервирован для торжественного ужина, а ты?!)

И л ь я. М-м! (Достает из чемодана бутылку шампанского. Ест. Спохватившись, достает из внутреннего кармана тулупа розы, опять жестами поясняя — мол, поздравляет, желает.) Мм-м-ммм!

В е р а (восхищаясь). М-м!

Прыснув со смеху, смотрят друг на друга, но остановиться не могут — едят.

И л ь я (блаженствует). Хорошо! Теперь можно приступить к торжественному ужину. (Трогает щеки.) Бриться?

В е р а. М-м! (То есть нет.)

И л ь я. А как насчет смокинга?

В е р а. М-м. (То есть да.)

Илья достает белую рубашку, галстук и, тут же забыв о них, любовно возится с этюдником.

И л ь я (раскрыв этюдник). Пять лет не брал в руки.

В е р а. Что делал?

И л ь я. Служил по части рекламы, а также лозунгов: «Ура-полтора!»

В е р а (радуется, рассматривая эскиз на этюднике)

. Ой, смотри-ка! Ты рисовал?

Илья кивает.

А говорил, нету таланта?!

И л ь я. Был талант. Говорят, даже очень…

В е р а. И чего?

И л ь я. Выставку знаешь как зарубили? Я потом… Потом — суп с котом. В середнячках ходить — гордость мешает, а… Искусство, милый, чудо. Или есть чудо, или нет ничего. (Жадно нюхает краски.) Пахнут! Это охра и умбра. Вот растает — земля бурая, в прозелень: это время охры и умбры. Рисовать начну — наплачешься. Глохну, когда рисую.

В е р а. А начнешь?

И л ь я. С тобой нельзя «ура-полтора». Страшно с тобой — ничего нельзя не всерьез. (Обнимает Веру.) Ну его, а, торжественный ужин? Не будем пить, ладно?

В е р а. Чего?

И л ь я. Ты родишь мне в сентябре. Толстая будешь, смешная! Я люблю тебя, слышишь? Боль такая весь день — где ты, живая? Рвусь к тебе — и такая боль! И все живет, светится, дышит… Я тебя через сто лет любить буду. И через двести. А кто-то подойдет к картине и поймет… Я с ума сошел! Я люблю тебя.

В е р а. Постелить нам?

И л ь я. И ты каждый вечер теперь будешь рядом?

В е р а. Каждый.

И л ь я. И каждую ночь? И целую жизнь?

Слышится голос Клани. Появляется  о н а  сама: захорошевшая; сломала каблук, а все танцует.

К л а н я (поет)

. «У нас нынче субботея…»

В е р а (поет). «У нас нынче субботея…»

В с е  т р о е (поют, обнявшись).

Субботея, субботея, субботея,Субботея, субботея, субботея!

К л а н я. Танцевала, о-ой, — туфлям каюк!

И л ь я. Починим.

К л а н я. Совсем пришел?

И л ь я. Совсем.

К л а н я. И детей привезешь?

И л ь я. Привезу.

К л а н я. И возьмет тебя с детьми?

И л ь я (смеется, обняв Веру). Возьмет, дуреха!

К л а н я. Два дурака — пара. Хорошо как, господи!

И л ь я. Хорошо!

В е р а. Ой, хорошо.

К л а н я. Чё ж хорошо! Щас… (Убегает.)

Вера поет, поддразнивая Илью. Тот подпевает. Поют: