Петербургское действо

— A я люблю тебя, тебя…. горячо и страстно отозвалась она вдругъ по-русски. но продолжая картавить. — И клянусь, въ первый разъ въ жизни люблю! Клянусь Святой Маріей, что я….

— Что?!! вскрикнулъ Шепелевъ, какъ оглушенный молніей, которая бы вдругъ, среди полной тьмы, освтила ему на мигъ все окружающее. Эти два слова? — Ея два слова. Какъ помнитъ и любитъ онъ ихъ, хотя слышалъ давно и только одинъ разъ.

— Боже мой! Неужели?… Ахъ, если бъ я зналъ, что это вы, что это ты! Скажи мн, что это ты? задрожавшимъ отъ восторга голосомъ шепнулъ онъ.

— Я. Ей-Богу. Я…. Я….

— Графиня?.

— Нтъ, не графиня…. для тебя. A ты любишь графиню? Какую? страстно смялась она ему въ лицо, продолжая покрывать его нескончаемыми поцлуями.

— Бога-ради, скажи мн…. Или пусти. Я безумно люблю тебя, если ты Маргарита! восторженно вскрикнулъ онъ. — Но если я ошибаюсь, то я не могу…. не хочу, ни за что! Пусти.

— Графиня Скабронская? Такъ вотъ кого ты любишь. Глупый! Разв ты не видалъ ее сегодня кармелиткой. Она мой старый другъ.

— Да, да…. Но право…. Твой голосъ теперь другой. И теперь это почти ея голосъ. Да! Я съ ума сойду. Говори! Или…. пусти меня. Ты Маргарита?! Говори!…

— Нтъ! Нтъ!…

Шепелевъ съ отчаяніемъ освободился отъ ея объятій и, сдлавъ нсколько шаговъ по паркету, наступилъ на что-то мягкое, а затмъ что-то хрустнуло подъ его каблукомъ.

— Святая Марія! Безумный! Ты топчешь…. Передавишь вс звзды моей Медвдицы!!…

Шепелевъ вскрикнулъ, бросился на голосъ и безумно обнялъ ее. Это былъ уже громкій, неподдльный и дорогой ему голосъ.

— О! Маргарита!… почти простоналъ юноша, какъ бы отъ страшнаго страданія и боли. . . . . . . . .

* * *

Балъ все разгорался, оживлялся…. Молодежь танцовала до упаду по просьб любезнаго хозяина.

Передъ полуночью явились на балъ еще двое костюмированныхъ. Это были два негра въ блестящихъ фантастическихъ и совершенно одинакихъ туникахъ и шальварахъ изъ пунцоваго бархата, сплошь вышитаго золотомъ. Оба негра были огромнаго роста, широкоплечіе, могучіе богатыри и красавцы лицомъ даже подъ черной мазью. Такихъ витязей въ Петербург было немного и если бы они были теперь въ маскахъ, то и тогда бы легко всякій призналъ Григорья и Алекся Орловыхъ.

Братья были въ кандалахъ и прикованы сверхъ того одинъ въ другому. Золотые большіе браслеты у каждаго на рук соединялись висвшею между ними цпью. Поэтому они ходили вмст и не танцовали, извиняясь невозможностью разлучиться.

Причина, побудившая братьевъ явиться неграми и вымазать лица, былъ большой черный пластырь на виск и ух Алекся, который онъ носилъ съ самаго сраженія въ «Нишлот» и который онъ покинуть не могъ. А, между тмъ, по приказу государыни надо было явиться въ маскарад Гольца. Бром государыни и княгини Дашковой тутъ явились вс.

Благодаря костюмамъ, все вниманіе было теперь обращено на братьевъ, государь тоже замтилъ ихъ и, близко пройдя мимо, указалъ на нихъ Жоржу и прибавилъ громко, но шутливо:

— Хорошая выдумка! Подходящая!… Можетъ быть даже предсказаніе.

Принцъ ничего не отвтилъ на шутку. Онъ былъ не въ дух, потому что любимецъ его, Фленсбургъ, былъ разстроенъ чмъ-то и даже блденъ и не хотлъ ему объяснить ничего о причин своей тревоги.

Дйствительно, Фленсбургъ былъ на себя не похожъ. Онъ куда-то исчезалъ и теперь, вернувшись, стоялъ въ пріемной на мст пропавшаго дежурнаго. Онъ будто ждалъ его. Около полуночи къ нему подошелъ его другъ Будбергъ и обратился бъ нему съ тмъ же вопросомъ, что и принцъ Жоржъ.

— Что съ тобой, Генрихъ? сказалъ онъ по-нмецки.

— Со мной? Со мной смерть! Смерть въ душ! глухо выговорилъ Фленсбургъ.

— Все она…. Кармелитка! Вотъ ужь можно сказать: le diable qui se fait ermite!… Брось ее, милый другъ. Она авантюристка съ головы до пятъ.

— Полно шутить! Ты видишь, что со мной! Скажи лучше, — ты уроженецъ Петербурга и долженъ знать, покуда я былъ въ ссылк, при покойной цариц бывали здсь поединки? Или это дикое и развратное общество не знаетъ, даже не слыхивало никогда, что такое дло чести и вызовъ на поединокъ….

— Насколько помнится, бывало, но между нашими, т. е. иноземцами вообще….

— Стало быть, эти зври знаютъ, что такое поединокъ?.. Ну, тогда будь готовъ, милый другъ, послужить мн секундантомъ.

— Что за вздоръ! Какъ не стыдно! Съ кмъ наконецъ?!..

— Съ дрянью, которая не стоитъ того, чтобы я его убивалъ! A убью!!. A государь наврное проститъ. Онъ понимаетъ и любитъ такія выходки. Пойдемъ отсюда. Я теб все разскажу, и авось легче на душ будетъ!..

Между тмъ, хозяинъ дома, веселый и довольный, все подзадоривалъ молодежь и посылалъ танцовать. Балъ удался на славу. Даже старики и елизаветинцы развеселились, глядя на пляшущую молодежь.

Время проходило быстро и, наконецъ, уже было далеко за полночь. Вдругъ, какъ по сигналу, танцы сразу прекратились. Государь внезапно, чмъ-то разсерженный, собрался узжать.