Петербургское действо

Маргарита пробжала глазами бумагу и, читая ее, невольно начала головой. Только въ одномъ мст она странно улыбнулась, пріостановилась читать и задумалась на минуту. Государыня была настолько замшана въ заговор, что и она можетъ быть уничтожена, арестована, пострижена! И тогда онъ будетъ вдовъ! Казалось, сама судьба устраняетъ вс препятствія на пути Маргариты въ тому, что было еще недавно безумными грезами.

Маргарита тотчасъ-же взяла маленькій клочекъ бумаги, быстро написала записку и передала содержаніе всей бумаги въ короткихъ словахъ.

Посл писанья она почувствовала себя еще слабе, и хотя не твердыми шагами, но наружно почти спокойная… вернулась въ залъ.

Она боялась опоздать, но, по счастью, когда квартетъ кончился, посл долгаго антракта, государь предложилъ еще сыграть дв три вещи къ великому, но, конечно скрытому, неудовольствію всхъ гостей. Когда Маргарита снова появилась среди гостей, вс невольно обратили на нее вниманіе и, конечно, все таки замтили въ ней слды, если не тревоги, то нкотораго волненія. Кром того, по первому движенію графини вс увидли, удивились, а нкоторые даже догадались, что случилось за это время…

Когда красавица, вмсто того, чтобы ссть на свое мсто, протянула руку и положила на пюпитръ государя маленькую записку, Петръ едоровичъ, не переставая играть, быстро взглянулъ на нее съ такимъ выраженіемъ нетерпнія и досады, что она даже слегка смутилась.

Маргарита сла на свое мсто, дожидаясь перерыва, чтобы просить государя прочесть записку. По счастью, этотъ перерывъ вскор же билъ сдланъ среди новаго взрыва рукоплесканій и комплиментовъ, но уже боле холодныхъ, такъ какъ всмъ начинала надодать эта безконечная музыка.

Маргарита обратилась въ государю и вымолвила:

— Ваше величество, прошу васъ прочесть немедленно эту записку.

— Хорошо! хорошо! повторилъ государь, очевидно думая о другомъ. И обернувшись къ старику шведу, онъ заговорилъ съ нимъ и заспорилъ о какомъ-то мст партитуры, увряя, что старичекъ играетъ его совершенно неврно.

Между тмъ, Маргарита чувствовала себя все хуже и все слабе. Она была въ сущности настолько потрясена встрчей, объясненіемъ съ Шепелевымъ, его извстіями, что теперь пережитая тревога сказывалась все сильне. Она чувствовала, что окончательно не можетъ досидть до конца вечера. Вдобавокъ лицо ея выдавало эту слабость, а ей не хотлось, чтобы придворные замтили, насколько она встревожена.

Маргарита обратилась къ Воронцовой и попросила ея помощи.

— Мн очень нездоровится. Я уйду, но попрошу васъ, графиня, добейтесь, чтобы государь прочелъ записку, которую я положила на пюпитръ.

— Хорошо, матушка, отозвалась Воронцова, сидвшая по прежнему насдкой въ кресл. — Скажу, да небось, все пустое! Цидулька-то, небось, вздорная, только подведешь меня…

— Напротивъ, графиня, это очень важное дло. Если бы я чувствовала себя хоть немного лучше, я бы осталась и заставила бы государя тотчасъ прочесть ее.

Не надясь на Воронцову, Маргарита, пользуясь антрактомъ, подошла къ Жоржу и попросила его тоже заставить государя прочесть записку. Жоржъ, конечно, тотчасъ же догадался.

— Всти изъ Петербурга? спросилъ онъ по-нмецки.

— Да, ваше высочество.

— Я знаю, онъ только взбсится…

И Жоржъ быстро передалъ Маргарит сцену свою съ государемъ наканун.

— Я умоляю васъ это сдлать, даже до утра нельзя отложить.

— Хорошо! Я сошлюсь на васъ… Напомню, что вы его о чемъ-то просили. Но о записк ни за что говорить не буду!…

Маргарита вышла, вернулась къ себ и чувствовала себя все хуже съ каждой минутой.

Она снова позвала и стала искать Лотхенъ, чтобы раздться и лечь спалъ. Но нмки не было нигд. Отъ лакеевъ, которыхъ она посылала за горничной, Маргарита узнала, что Лотхенъ не нашли нигд, обшаривъ весь дворецъ и весь садъ.

Маргарита поневол встревожилась. Длать было нечего. Она не могла и не умла раздваться одна и, потому только разстегнувъ и сбросивъ корсажъ, накинула на себя свой любимый пунцовый платокъ и умостилась кое-какъ на диванчик, въ ожиданіи нмки.

Черезъ нсколько минутъ появилась женщина, которая въ свой чередъ исполняла должность горничной Лотхенъ, и объявила графин; что нмка, вроятно, по приказанію самой графини, ухала на тройк въ Петербургъ, еще въ начал концерта.

Маргарита раскрыла широко глаза и отъ изумленія не могла выговорить ни слова. Этотъ поступокъ Лотхенъ былъ совершенно невроятенъ, и Маргарита готова была врить, что женщина просто сочиняетъ.

Однако, раздвшись при ея помощи, Маргарита поспшила лечь. Ей было настолько дурно, что вдругъ въ тотъ моментъ, когда она засыпала, ей пришла безумная мысль въ голову: ужь не отравили-ли ее? Есть такіе яды, медленно дйствующіе! Ужь не Лотхенъ-ли отравила ее и спаслась бгствомъ? Неужели она заснетъ и не проснется завтра!…

Но обсудивъ хладнокровно все, Маргарита поняла, что ея состояніе было не что иное, какъ послдствіе тхъ рдкихъ, но бурныхъ душевныхъ потрясеній, на которыя она бывала съ дтства склонна… Скоро ея тревожныя мысли перешли въ крпкій сонъ.

XXXIII

Между тмъ, въ зал вс поднялись, собираясь переходить въ столовую.