Петербургское действо

Вдруг, лтъ съ восемь тому назадъ, увидлъ онъ у себя въ дом цлую прізжую "араву". Во дворъ въхала великолпная и громадная карета, за ней какой-то фургонъ и затмъ совершенно незнакомыя фигуры и физіономіи, пестрыя и голосистыя, появились въ дом брюзгливаго старика. Оказалось, что по желанію давнымъ давно невиданнаго имъ племянника, умершаго на чужбин, выраженному имъ передъ кончиной, въ домъ дяди былъ привезенъ его собственный внукъ, шестнадцатилтній красивый мальчикъ, не говорившій ни слова по русски. Съ нимъ вмст появилась цлая свита: дядька французъ, очень приличный, другой дядька неизвстной національности съ прескверной физіономіей и затмъ камердинеры, гардеробъ-мейстеры и съ десятокъ какихъ-то иностранныхъ гайдуковъ и казачковъ.

Старый холостякъ мелькомъ слышалъ о женитьб племянника Петра на какой-то богатйшей княжн, дочери какого-то польскаго магната, о покупк имній и домовъ, но никогда своей племянницы не видалъ, о ея смерти не слыхалъ — а тутъ вдругъ является внукъ сирота.

— Вотъ такъ машкерадъ! встртилъ ддушка внучка со свитой и разсмялся досадливо и презрительно. — Бсово навожденіе! — по каковскому же я буду теперь бесдовать съ внученкомъ? И почему собственно ко мн-то прямо вся арава пожаловала! Нешто съ матерной стороны нтъ родни?

Тотчасъ же былъ найденъ переводчикъ французъ и Іоаннъ Іоанновичъ вступилъ въ переговоры съ французскимъ внучкомъ и съ его свитой.

Оказалось, что покойный племянникъ направилъ своего сына и завщаніемъ перевелъ чрезъ банкира все состояніе его къ дяд съ просьбой быть опекуномъ и покровителемъ, ибо богатый мальчикъ оставался круглымъ сиротой. Длать было нечего, Іоаннъ Іоанновичъ прибралъ большія деньги въ рукамъ и оставилъ у себя въ дом внука, но всю его свиту мгновенно спровадилъ со двора. Какъ несчастные французы, дядьки и лакеи, вернулись въ свое отечество, одному Богу извстно.

Іоаннъ Іоанновичъ не далъ имъ ни гроша на обратный путь, а одного изъ нихъ, "мусью Шарла", который сталъ было прекословить, тотчасъ уняли на конюшн.

Разумется, не успли дать мусь пяти розогъ, какъ отъ его воплей вс его товарищи добровольно разсыпались со двора графа Скабронскаго по незнакомой столиц, кто куда попало. Одинъ, говорятъ, со страху бросился прямо въ Невку и ушелъ вплавь. Затмъ нкоторые изъ нихъ нашли себ отличныя мста въ город и остались въ хлбосольной стран.

Найденный въ Петербург переводчикъ женевецъ, подмастерье часовщика, былъ оставленъ въ дом, чтобы служить помощникомъ въ бесд дда со внучкомъ и для того, чтобы развлекать юношу, которому онъ былъ ровесникъ. Большіе капиталы, полученные понемногу съ голландскаго банкира, графъ не оставилъ дома, а тотчасъ же купилъ на имя внука, въ качеств опекуна, нсколько вотчинъ и отличный домъ въ Петербург, полный, какъ чаша.

— Живетъ-то пущай все-таки у меня, ршилъ Іоаннъ Іоанновичъ, а то вдь мальчуганъ взбсится одинъ, слова не съ кмъ сказать. Да подъ моимъ призоромъ дло врне будетъ.

Положеніе юноши Кирилла стало незавидное. Онъ родился въ Вн, затмъ воспитывался и учился въ Париж, и былъ образованне своихъ ровесниковъ, россійскихъ недорослей. Онъ былъ очень недуренъ собой, стройный, даже граціозный въ походк и движеніяхъ. Отецъ обожалъ его, а потерявъ жену, ужасно баловалъ, и онъ въ Париж привыкъ въ такой обстановк, о которой и помину не было, конечно, въ Петербург. Ддушка вдобавокъ сразу нагналъ на него такого страху, что онъ безъ дрожи въ тл не могъ видть его.

Но, помимо этого, и вс впечатлнія юноши въ Россіи были тяжелыя. Все испугало его и все привело въ ужасъ: и снжные сугробы по равнинамъ, и грязные рваные тулупы простонародья, и грязь зазжихъ дворовъ по дорог, которые были вс — tout pleins de b`etes et d'animaux.

И въ дорог всплакнулъ нсколько разъ юноша, да и теперь. сидя чуть не взаперти въ дом дда, случалось ему плакать. Къ довершенію всего, юноша, не зная ни слова по-русски, не могъ говорить ни съ кмъ. Русская рчь, звучавшая кругомъ надъ его ушами, казалась ему какимъ-то дикимъ рыканьемъ и лаемъ.

— Mais ее n'est pas une langue! восклицалъ онъ, жалуясь своему новому товарищу, по имени Эмилю. — Ее n'est pas une langue, c'est un aboyement de chien!

Эмиль утшалъ юношу, говоря, что ему прежде русскій языкъ тоже казался лаемъ собачьимъ, но что теперь за два года жизни въ Петербург онъ уже сталъ мараковать и понималъ все.

— Языкъ варварскій, конечно, говорилъ Эмиль;- похожъ, дйствительно, на лай, но въ немъ есть отдльныя слова для обозначенія всякаго предмета, также какъ и по-французски. Что хотите можно сказать на ихъ язык, уврялъ онъ.

Но юноша почти не врилъ этому, даже требовалъ доказательствъ и, указывая на разные предметы, спрашивалъ у Эмиля, какъ назвать это по-русски. Эмиль иногда зналъ и, исковеркавъ русское слово, называлъ его, выговаривая на свой ладъ, отчего слово русское еще боле удивляло Кирилла. Иногда же Эмиль не зналъ вовсе спрашиваемаго и, чтобы не ударить лицомъ въ грязь, самъ сочинялъ, или называлъ предметъ на мстномъ горномъ нарчіи окрестностей Женевы.