Петр Алешкин. Собрание сочинений. Том 3

Гончаров остался лежать на кровати один. Он грустил, думал о чем–то своем.

Андрей подошел на берегу озера к сестрам–березкам, похлопал, погладил ладонью холодную белую кору деревьев, потом поднял припорошенную снегом толстую палку, подошел к берегу, ударил ею по заснеженному льду, проверяя его крепость. В последние дни по тайге прошелся небольшой морозец, покрыл льдом озера и болота, только быструю воду рек оставил без покрова до будущей прогулки. Андрей с опаской попробовал ногой лед, сошел с берега, прислушиваясь, не треснет ли, не колыхнется ли озеро под ним. Под снегом ледок был скользкий. Андрей прошелся вдоль берега, убедился в безопасности, разбежался и прокатился, оставляя ногами в снегу две полосы. Потом двинулся вдоль берега, постукивая впереди себя палкой. До него донеслось издалека бормотанье вертолета. Звук усиливался, приближался. Андрей выбросил палку, вылез на берег. Гончаров стоял возле палатки и тоже прислушивался к стрекоту. Среди деревьев показалась оранжевая куртка Анюты.

Вертолет привычно опустился на расчищенную от неглубокого снега площадку, поднимая винтами вьюгу.

Дверь открылась, появился Михась, как всегда, сияющий, усатый, и крикнул:

— Ну что, робинзоны! Кончилась тихая жизнь!

Он выбросил наружу лестницу и спустился на скользкие бревна площадки.

За его спиной появился Мишка Калган. Бородатый, жилистый, поджарый парень в куртке нараспашку. Бороденка у него была небольшая, жиденькая, растрепанная. Андрей Павлушин всегда старался держаться подальше от этого драчуна, рядом с ним чувствовал себя неловко, скованно. Калган остановился в двери вертолета, вскинул руки вверх, приветствуя десантников, словно победитель, вернувшийся на родную землю. Мишка радостно сверкнул глазами, поднял бороденку вверх и открыл рот, собираясь что–то заорать, но в этот момент кто–то подтолкнул его сзади–выходи, мол, скорей! Калган закрыл рот и оглянулся в салон, шутливо замахнулся локтем, потом спрыгнул на землю к радостно шумевшим десантникам и кинулся обнимать оказавшегося рядом Колункова. Они поскользнулись на обледенелых бревнах и упали. Шапка Калгана отлетела под колесо вертолета. Вслед за Мишкой выглянула из дверей высокая девушка в пуховом платке и легком полушубке.

— О, Шура! — заорал Матцев и вытянул ей навстречу руки, предлагая свою помощь.

— И ты здесь!!! — грубовато сказала девушка и сморщила вздернутый нос улыбкой, наклонилась к нему, оперлась об его плечо и сошла вниз, в окружение парней, которые тянули ее каждый к себе, кричали:

— Теперь заживем!

— Молодец, что приехала!

— Ну, теперь веселынь будет!

Колунков, отряхнув брюки от снега, тоже пытался дотянуться через головы ребят до нее и тоже кричал:

— Шурочка, тут только тебя не хватало!

Занятые Шурой десантники не сразу заметили замешкавшуюся в дверях вторую девушку. Маленькая, в сером пальтишке и в такой же серой шапочке, она растерянно улыбалась, задержавшись на пороге, не знала, то ли поворачиваться спиной к ребятам и спускаться по ступеням, то ли спрыгнуть, но боялась поскользнуться.

— А это что за птичка? — увидел ее Матцев.

— Разинул рот — крикнула Шура и ткнула его в спину кулаком. — Не про тебя эта птичка… Я тебе за нее сама шею сверну!

Девушка присела на корточки, намереваясь спрыгнуть. Андрей, не принимавший участия в шумной встрече Шуры, он не был с ней знаком, подскочил к лестнице, подхватил девушку под мышки и осторожно опустил на бревна площадки.

— Спасибо, — тихо вымолвила девушка и смущенно опустила глаза.

— Новенькая? — спросил Андрей, слышавший вопрос Владика.

— Да...

— Я тоже… Андрей… меня зовут.

— Меня Надей, — ответила девушка и почему–то быстро отошла от Павлушина к Шуре, которая высвободилась из объятий ребят и разговаривала со смеющейся Анютой.

Тем временем из вертолета один за другим сыпались ребята. Шум усиливался. Парни обнимались, хлопали друг друга по плечам, кричали.

Из двери выглянула возбужденная шумом серая, похожая на волка, собака. Она быстро повертела добродушной и хитроватой мордой, оглядела шумную толпу, опустила нос вниз, выбрала место, куда можно спрыгнуть, примерилась, выставив лопатки, и прыгнула.

— Жулька! — крикнул Колунков, подхватил на лету собаку и снова поскользнулся, не удержался на ногах и упал навзничь.

Жулька, перебирая лапами по телогрейке у него на груди, радостно лизнула Олега в щеку.

Андрей увидел в салоне вертолета оставшуюся одну Таню, библиотекаря. Она подтаскивала к порогу пачки потрепанных книг, перевязанных шпагатом.