Петр Алешкин. Собрание сочинений. Том 3

— С балкона упала. С четвертого этажа. В больнице умерла.

— Давно?

— Весной.

Звягина придавили к решетке, оттеснили в сторону.

Он начал выбираться из толпы.

21

Раньше Звягин покупал уголь и дрова без проблем, тут же находились грузчики, самосвал или трактор с тележкой, только успевай расплачиваться. Поэтому Звягин рассчитывал к вечеру привезти, а завтра перетаскать уголь в сарай, начать пилить дрова.

Бодро вошел в ворота склада, увидел под эстакадой, на которой стоял вагон, кучу масляно и влажно поблескивающего угля. Возле кучи стояли два самосвала, кряхтел трактор с черпаком впереди, стояли люди. «Антрацитик! Повезло!» — обрадовался Звягин и кинул взгляд в ту сторону, где обычно были дрова.

Там пусто. В другое место перенесли, решил он, и взбежал по ступеням в контору склада, прошел к окошку кассы, у которой никого не было. Сидели возле зарешеченного пыльного окна две женщины, скучали, ждали чего–то.

— Мне два кубометра дров и три тонны антрацита, — сунул Звягин деньги в окошечко.

— Чего? — спросила у него кассирша таким тоном, словно он попросил выбить чек за два килограмма колбасы и три пачки сахара.

Звягин повторил, недоумевая: глухая, что ли, она? Он глядел в окошко на толстую кассиршу. Голова у нее сидела прямо на мощных плечах, шеи не было. Осовела от скуки, усмехнулся Звягин про себя,

— Ты что, издеваешься? — ехидно спросила кассирша.

— Как это? — растерялся Звягин от неожиданности.

— А вот так!

— Я у вас колбасу спрашиваю, что ли? — рассердился он. — Мне уголь нужен! Тот, что люди грузят, — махнул он рукой в сторону окна. — И дрова!

— Ты инвалид? Иль ветеран? Давай бумаги!.. А нет, так записывайся и жди, как все люди! Не морочь голову…

— Куда записываться? — недоумевал Звягин.

— Молодой человек, — обратилась к нему одна из женщин, сидевших у окна, та, что в зеленом солдатском бушлате, — за углем и за дровами очередь. Хочешь, записывайся. Мы списки сторожим…

Звягин оглянулся в совершенной растерянности, отошел от окошка кассы.

— А тот антрацит, — кивнул он в окно. — инвалидам?

— Нет, этот организациям. Инвалидам ей прошлой неделе был вагон. И четверо из списка нашего купили, — охотно отвечала женщина в бушлате. — На антрацит и кокс очередь большая, на бурый поменьше, а на брикет совсем маленькая. Если на этой неделе брикет привезут, то всем хватит.

— На черта он нужен, брикет, от него только дым да вонь, а тепла ни грамма!

— Покупают…

— Антрацит долго ждать?

— Я третью неделю жду, и ждать не меньше. — хмуро и резко бросила другая женщина.

— Три недели здесь сидите и ждете? — недоверчиво хмыкнул Звягин.

— Зачем? Мы меняемся… По очереди, — объяснила словоохотливая женщина, та, что в бушлате. — И в три дня перекличка. Не пришел — вычеркиваем…

— А если я не смогу прийти?

— Нужен уголь — придешь! — снова буркнула резко хмурая женщина и отвернулась к окну.

Звягин глянул на нее и спросил у словоохотливой:

— И за дровами очередь?

— За ними еще больше.

— Раньше я всегда спокойно покупал… Что же в этом году случилось?

— И в прошлом плохо было, — вздохнула словоохотливая.

— Как коммунизм построили, так и уголь пропал, — зло брякнула хмурая.

И Звягин не удержался — хохотнул, вспомнив, что Хрущев обещал к восьмидесятому году коммунизм построить.

— Да, дела, чем дальше, тем веселей, — пробормотал он и направился к двери.

— Записываться не будешь? — спросила словоохотливая.

— На другой склад съезжу, — бросил от порога Звягин.

— Зря время потеряешь… Везде так, по всему Тамбову.

— По всей стране так, довели… — это опять хмурая.

Звягин не слышал, что еще говорили женщины. Он вышел и направился к людям, которые грузили уголь под эстакадой, думал, что безвыходных положений не бывает, были бы деньги, и уголек будет. Он остановился, глядя, как трактор, урча натужно, зацепил черпаком уголь из кучи и стал отъезжать, поднимая вверх черпак, подполз к самосвалу, перевернул над кузовом черпак. Уголь загрохотал по железному кузову, поднялась пыль. Звягин оглядел людей, стоявших в сторонке, определил, что парень в кожаной куртке с торчащим из кармана блокнотом хозяин здесь, подошел к нему и попросил:

— Можно вас на секундочку?

Парень осмотрел его как–то подозрительно, поколебался, но все–таки отошел в сторонку.

— Слушай, друг, нельзя ли антрацитику сделать машину, тонны три, я заплачу сколь…

Ты чего, лучше всех?! — перебил, заорал зло парень. Глаза его налились какой–то ненавистью. — Вали отсюда! Вас шакалов… Друг выискался! Вставай в очередь и жди!..

Звягин, недослушав, отвернулся и зашагал прочь, сгорбатился, как теленок, который сунулся в огород и получил по спине колом. Стыдно было заходить в контору, записываться. Может, женщины видели в окно, слышали, как его отбрил парень.

22