Петр Грушин

Первые варианты подобных графиков составлялись в конструкторских бюро. Затем – на уровне главков министерств они согласовывались по каждой позиции со своими соисполнителями из других ведомств. После этого документы поступали в Совет Министров. Там обычно происходил поиск компромиссов или «дожимались» те, кто был не согласен с предлагаемыми сроками либо объемами работ. При необходимости уровень общения с «несогласными» поднимался до заместителя Председателя Совмина. Лишь после того, как позиции были согласованы или «дожаты», документы направлялись в оборонный отдел ЦК партии, где и принималось окончательное решение о судьбе перспективной разработки. Подобное прохождение начальных этапов работы тем не менее вовсе не рассматривалось как проявление бюрократической волокиты. При существовавшем способе управления это было, по‑видимому, единственно правильным подходом, позволявшим обеспечить координацию и полноценное финансирование работы.

Ведь только начало выделения средств означало то, что соответствующие НИИ, КБ и заводы обязаны выполнять работы по техническим заданиям ведущей организации и включать эти работы в свои планы. В ином случае для этого не хватало и власти министра, и для привлечения необходимых предприятий приходилось организовывать решения Совета Министров или Военно‑промышленной комиссии. Правда, в то время единой ВПК еще не существовало, и генеральным разработчикам приходилось быть и стратегами, и тактиками, и политиками, чтобы найти смежников, уговорить их сотрудничать, добиться необходимых характеристик их блоков и уложиться в небывало короткие сроки.

Авторам же одобренного в оборонном отделе ЦК проекта предлагалось составить проект Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР, документа гораздо более весомого, чем государственный план. Но технические нюансы ракеты в этом документе были далеко не главными. Главным были приложения, в которых задавался общий объем выделяемых средств, определялись генеральный исполнитель и соисполнители будущей разработки с подробной детализацией и указаниями, кто за что несет ответственность, когда и что делает, кому и в каком порядке сдает. Подготовка и выпуск таких постановлений стала со временем профессией целого отряда работников, беспрерывно овладевавших правилами и секретами чиновничьего искусства. Один из таких «чернорабочих» однажды поделился своими воспоминаниями о том, как «двигалось» постановление по созданию одной из грушинских ракет:

«Первое порученное мне постановление я готовил с величайшей аккуратностью и рвением. Ведь связать одним документом работу сотен предприятий, так чтобы не оказалось, что пора делать крышу, а фундамент еще не вырыт, было до крайности сложно. А если что‑то в подготовленной мною бумаге будет упущено, то и делать этого никто не будет и неизвестно, кого потребуется привлечь к этому по ходу разработки. По существовавшему тогда порядку проект постановления следовало согласовать со всеми исполнителями – только таким способом можно было удостовериться, что проект может быть осуществлен и никто не будет в дальнейшем досаждать руководству просьбами и жалобами.

Зная обо всем этом, на свое первое согласование на один из подмосковных заводов я ехал с тяжелым сердцем. Честно говоря, даже не надеялся, что мне это согласуют по – доброму, без звонков и возгласов. Но, вопреки всем моим ожиданиям, директор завода даже не стал вчитываться в привезенный мной проект, а неторопливо перелистав его, совершенно спокойно произнес:

– Надо вписать сюда 50 тысяч квадратных метров жилья, многопрофильную больницу на 300 коек, реконструкцию заводского стадиона, пятьдесят молодых специалистов, автобусный маршрут до завода и… Да, и еще, чуть не забыл, одну докторскую и пять кандидатских без защиты.