Петр Грушин

«Радиолокационными постами отдельного Туркестанского округа ПВО из‑за преступной беспечности нарушитель был обнаружен в 4 часа 47 минут, когда углубился на нашу территорию более чем на 250 километров», – таким был один из первых выводов специальной комиссии главнокомандующего Войсками ПВО, расследовавшей очередное нарушение государственной границы.

В течение полета У‑2, по сложившейся традиции, на его перехват с разных аэродромов были направлены четыре МиГ‑19П и шесть МиГ‑17, но безрезультатно. Летчикам даже не удалось увидеть крестообразный самолет. Над сарышаганским полигоном «невидимке» повезло еще раз. Готовившиеся в тот день к испытательным пускам зенитные ракеты не были оснащены боевыми частями. А значит, их нельзя было использовать для перехвата реальных целей.

Не состоялся в тот день в среднеазиатском небе и поединок с «невидимкой» тогдашнего рекордсмена высотных полетов Су‑9, несмотря на то что несколько этих самолетов были подняты на перехват. Недостаток опыта в их использовании сказался самым фатальным образом. Майора Соколова, первого из вылетевших на перехват пилотов Су‑9, на цель даже не удалось навести – именно в этот момент она вышла из зоны обнаружения наземных радиолокаторов. Пилот второго – старший лейтенант Куделя – о том, что с ним было в полете, сообщил:

«Смотрю, ко мне в хвост подстраиваются два самолета МиГ‑17, и слышу команду атаковать меня. Я включил форсаж и ушел от них. Затем меня наводят на цель и передают команду – подготовиться к атаке. У меня появилось сомнение о действительности цели. Подошел ближе и вижу МиГ– 19П, летчика Удалова. Снова связался с командным пунктом и получил новую вводную и приказ идти на таран».

Но таран в тот день не состоялся, поскольку самолет‑нарушитель был вновь утерян радиолокаторами, а израсходовавший горючее Су‑9 был отправлен на посадку.

Был выполнен в те часы и третий полет на Су‑9 капитана Дорошенко, также окончившийся безрезультатно, несмотря на то что он пролетел несколько десятков километров над территорией Ирана.

Последней надеждой оставалось то, что самолет‑нарушитель при подлете к границе начнет снижаться, что позволит его сбить. Для этого вдогон «невидимке» были посланы еще два МиГ‑17. Но, даже залетев на территорию Ирана почти на 300 км, перехватчики ничего не обнаружили.

Буквально на следующий день после этого вызывающего полета на боевое дежурство на аэродроме вблизи Астрахани заступили самые опытные летчики‑испытатели, владевшие техникой полета на Су‑9: Ильюшин, Береговой, Коровушкин и Фадеев. Спустя две недели им на замену была прислана строевая эскадрилья на Су‑9.

Одновременно в Москве громы и молнии метал Хрущев, воспринявший очередной полет как личное оскорбление. Пытаясь снять накал страстей, вызванные на заседание руководства ЦК КПСС П. В. Дементьев и А. И. Микоян заявили, что в мире нет самолетов, способных находиться в течение 6 ч 48 мин на высоте 20 км, а значит, все дело в неточных показаниях локаторов и проблемах с освоением новейших систем авиационного перехвата. Но это вызвало очередную волну гнева руководителя страны, и Дементьеву было приказано немедленно и на местах разобраться с положением дел в авиации и зенитных ракетах. Первым адресом поездки Дементьева стал полигон в Сары‑Шагане.

* * *

День 22 апреля 1960 года уже подходил к концу, когда испытатели ОКБ‑2 наконец смогли подготовить к пуску ракету В‑757. Подготовка велась уже несколько недель и столкнулась с целым рядом проблем. Ракета, казалось, и сама не очень то стремилась в небо. За несколько дней до намеченного пуска испытателям с большим трудом удалось установить в ее маршевый двигатель твердотопливный заряд. В день, намеченный для пуска, не прошла контрольной проверки аппаратура ракеты.